Происхождение человека и половой отбор

У самца Chamaepetes unicolor (большой американской птицы из куриных) первое маховое перо первого порядка изогнуто к концу и заострено гораздо более, чем у самки. У родственной птицы Penelope nigra мистер Сэлвин наблюдал самца, который, во время спуска «с распростертыми крыльями, издавал род скрипа или треска», вроде звука падающего дерева[797]

. У одной индийской дрофы (Sypheotides aurituv) только самец имеет сильно заостренные маховые перья первого порядка, а самец одного родственного вида производит жужжащий звук во время ухаживания за самкой[798]. В совершенно иной группе птиц, именно у колибри, только самцы некоторых пород имеют или очень расширенные стержни маховых перьев первого порядка, или круто срезанные по направлению к концу опахала. Так, например, у взрослого самца Selasphorus platycercus

первое маховое перо первого порядка (рис. 44) вырезано таким образом.

Перелетая с цветка на цветок, он производит «пронзительный, почти свистящий звук»[799], но мистер Сэлвин не думает, чтобы этот звук производился намеренно. Наконец, у нескольких видов подрода Pipra

, или манакина, маховые перья второго порядка самцов видоизменены, как описывает мистер Склетер, еще более странным образом. У ярко окрашенной Pipra deliciosa первые три маховых пера второго порядка имеют толстые стержни и изогнуты по направлению к телу;

четвертое и пятое маховые перья (рис. 45, а) изменены еще более, а у шестого и седьмого (b, е) стержень утолщен до «чрезвычайной степени, образуя плотный роговой обрубок». Форма бородок также сильно изменена сравнительно с соответствующими перьями (d, e, f) самки. Даже кости крыла, поддерживающие эти своеобразные перья у самца, по словам мистера Фрезера, значительно утолщены. Эти птички производят необыкновенный шум, причем первая «резкая нота имеет некоторое сходство со щелканьем бича»[800]

.

Разнообразие звуков, как голосовых, так и инструментальных, производимых самцами многих птиц в пору размножения, и разнообразие средств, производящих эти звуки, чрезвычайно замечательны. Мы получаем, таким образом, ясное понятие об их важности для половых целей и припоминаем выводы, к которым пришли относительно насекомых. Нетрудно вообразить те ступени, посредством которых издаваемые птицей звуки, служившие первоначально просто призывом или для другой какой-либо цели, могли усовершенствоваться до превращения в мелодичную любовную песню. Что касается видоизмененных перьев, производящих, трескучие, свистящие или грохочущие звуки, то мы знаем, что некоторые птицы во время ухаживания взмахивают, встряхивают или трещат своими не измененными перьями; и если самки были склонны выбирать лучших исполнителей, то самцы, обладающие наиболее крепкими, толстыми или наиболее заостренными перьями, расположенными на какой-нибудь части тела, имели бы наибольший успех и таким образом мало-помалу перья могли видоизмениться почти до любых пределов. Самки, конечно, не замечали бы последовательных незначительных изменений формы, а только производимые таким образом звуки. Любопытно, что в одном и том же классе животных звуки столь различные, как дребезжание хвоста бекаса, стук клюва дятла, резкий, похожий на звук трубы, крик некоторых водяных птиц, воркование горлицы и песня соловья, могут нравиться самкам разных видов. Но мы не должны судить о вкусах разных видов по одной общей мерке и не должны применять к ним мерку людского вкуса. Не следует забывать, что даже у человека нестройные звуки вроде ударов в там-там и пронзительных нот тростниковых дудок приятны слуху дикарей.

Сэр С. Бейкер замечает[801], что «подобно тому, как желудок араба предпочитает сырое мясо и дымящуюся печень, вырезанную из животного, так его ухо предпочитает свою такую же грубую и нестройную музыку всякой другой».

ЛЮБОВНЫЕ ТЕЛОДВИЖЕНИЯ И ПЛЯСКИ.