Читаем Происхождение человека и половой отбор полностью

Случаи постепенных переходов важны, показывая нам, что чрезвычайно сложные украшения могут быть приобретены путем малых последовательных изменений. Для того, чтобы обнаружить действительные ступени, по которым самец любой современной птицы приобрел свою великолепную окраску или другие украшения, нам нужно было бы видеть длинный ряд его вымерших прародителей, но это, очевидно, невозможно. Однако мы обычно можем найти указания, сравнивая между собой все виды одной и той же группы, если только она обширна, потому что некоторые из видов, вероятно, удержали, хотя бы отчасти, следы их прежних признаков. Вместо того, чтобы входить в утомительные подробности относительно различных групп, у которых можно было бы дать поразительные примеры постепенных переходов, мне кажется, лучше будет взять один или два особенно выразительных случая, например, павлина, чтобы посмотреть, нельзя ли пролить свет на этапы приобретения птицей таких великолепных украшений. Павлин замечателен главным образом необычайной длиной кроющих перьев хвоста; самый же хвост не особенно удлинен. Бородки почти по всей длине этих перьев стоят отдельно друг от друга или рассечены; но то же имеет место у перьев многих видов и некоторых разновидностей домашних кур и голубей. Бородки сходятся к верхушке стержня, образуя овальный диск, или глазок, несомненно представляющий одну из прекраснейших вещей в мире. Глазок состоит из ярко-синего зазубренного центра с радужными отливами, окруженного роскошным зеленым поясом; этот пояс в свою очередь окружен широким медно-коричневым, а затем идут пять других узких поясов слегка различных радужных оттенков. Одна мелкая особенность глазка заслуживает упоминания: бородки на пространстве одного из концентрических поясов более или менее лишены бородочек, так что эта часть диска окружена почти прозрачной зоной, которая придает перу чрезвычайно законченный вид. Но я уже описал в другом месте[887] совершенно аналогичное изменение косиц у одной подразновидности бойцового петуха, у которой кончики, имеющие металлический отлив «отделены от нижней части пера симметричным прозрачным поясом образованным голыми частями бородок». Нижний край или основание тёмно-синего центра глазка имеет глубокую вырезку со стороны стержня. Окружающие пояса тоже носят следы (как можно видеть на рис. 54) вырезок, или, вернее, разрывов.

Эти вырезки свойственны индийскому и яванскому павлинам (Pavo cristatus и. P. muticus

), и они, по-видимому заслуживают особенного внимания, как связанные, вероятно, с развитием глазка; но в течение долгого времени я не мог догадаться об их значении. Если мы допустим принцип постепенной эволюции, то раньше должно было существовать много видов, представлявших все последовательные ступени между изумительно удлиненными кроющими хвостовыми перьями павлина и короткими кроющими хвостовыми перьями всех обыкновенных птиц и, далее, между великолепными глазками павлина и более простыми глазками или просто цветными пятнами других птиц; то же относится и ко всем другим признакам павлина. Взглянем на родственных куриных птиц в поисках каких-либо еще существующих переходов. Виды и подвиды Polyplectron живут в странах, смежных с родиной павлина; они настолько напоминают эту птицу, что их иногда называют павлиньими фазанами. Мистер Бартлет сообщает мне также, что они походят на павлина своим голосом и некоторыми из своих привычек. Весной самцы, как было ранее описано, важно выступают перед сравнительно просто окрашенными самками, распуская и поднимая свой хвост и крыловые перья, украшенные множеством глазков. Я прошу читателя вернуться к рисунку Polyplectron
(рис. 51). У Р. napoleonis глазки имеются только на хвосте, а спина — роскошного металлически-синего цвета; в этих отношениях он приближается к яванскому павлину. Р. hardwickii
обладает своеобразным хохлом, также несколько сходным с хохлом яванского павлина. У всех видов глазки на крыльях и хвосте или круглые иди овальные и состоят из прекрасного радужного зеленовато-синего или зеленовато-пурпурного диска с черной каймой. Эта кайма у Р. chinquis переходит постепенно в коричневый цвет, окаймленный кремовым, так что здесь глазок окружен различно оттененными, хотя и не яркими концентрическими поясами. Необычайная длина кроющих перьев хвоста представляет другую замечательную особенность шпорника (Polyplectron), так как у некоторых видов они равны половине, а у других - двум третям длины настоящих рулевых перьев. Кроющие перья хвоста глазчаты, как у павлина. Таким образом, разные виды Polyplectron очевидно, представляют постепенные переходы, приближающиеся к павлину по длине кроющих перьев хвоста и по поясам, окружающим глазки, и по некоторым другим признакам.

Перейти на страницу:

Похожие книги

Тайны нашего мозга, или Почему умные люди делают глупости
Тайны нашего мозга, или Почему умные люди делают глупости

Мы пользуемся своим мозгом каждое мгновение, и при этом лишь немногие из нас представляют себе, как он работает. Большинство из того, что, как нам кажется, мы знаем, почерпнуто из общеизвестных фактов, которые не всегда верны… Почему мы никогда не забудем, как водить машину, но можем потерять от нее ключи? Правда, что можно вызубрить весь материал прямо перед экзаменом? Станет ли ребенок умнее, если будет слушать классическую музыку в утробе матери? Убиваем ли мы клетки своего мозга, употребляя спиртное? Думают ли мужчины и женщины по-разному? На эти и многие другие вопросы может дать ответы наш мозг. Глубокая и увлекательная книга, написанная выдающимися американскими учеными-нейробиологами, предлагает узнать больше об этом загадочном природном механизме. Минимум наукообразности — максимум интереснейшей информации и полезных фактов, связанных с самыми актуальными темами: личной жизнью, обучением, карьерой, здоровьем. Перевод: Алина Черняк

Сандра Амодт , Сэм Вонг

Зарубежная образовательная литература, зарубежная прикладная, научно-популярная литература
История целибата
История целибата

Флоренс Найтингейл не вышла замуж. Леонардо да Винчи не женился. Монахи дают обет безбрачия. Заключенные вынуждены соблюдать целибат. История повествует о многих из тех, кто давал обет целомудрия, а в современном обществе интерес к воздержанию от половой жизни возрождается. Но что заставляло – и продолжает заставлять – этих людей отказываться от сексуальных отношений, того аспекта нашего бытия, который влечет, чарует, тревожит и восхищает большинство остальных? В этой эпатажной и яркой монографии о целибате – как в исторической ретроспективе, так и в современном мире – Элизабет Эбботт убедительно опровергает широко бытующий взгляд на целибат как на распространенное преимущественно в среде духовенства явление, имеющее слабое отношение к тем, кто живет в миру. Она пишет, что целибат – это неподвластное времени и повсеместно распространенное явление, красной нитью пронизывающее историю, культуру и религию. Выбранная в силу самых разных причин по собственному желанию или по принуждению практика целибата полна впечатляющих и удивительных озарений и откровений, связанных с сексуальными желаниями и побуждениями.Элизабет Эбботт – писательница, историк, старший научный сотрудник Тринити-колледжа, Университета Торонто, защитила докторскую диссертацию в университете МакГилл в Монреале по истории XIX века, автор несколько книг, в том числе «История куртизанок», «История целибата», «История брака» и другие. Ее книги переведены на шестнадцать языков мира.

Элизабет Эбботт

Зарубежная образовательная литература, зарубежная прикладная, научно-популярная литература / Педагогика / Образование и наука