Происхождение человека и половой отбор

Никто не сомневается в том, что у обоих полов многих птиц окраска была приспособлена [к окружающей среде] в целях защиты; возможно, что у некоторых видов таким образом изменились одни только самки. Хотя было бы трудно и, быть может, как мы видели в прошлой главе, даже невозможно изменить отбором одну форму наследственной передачи в другую, зато не было бы ни малейшего затруднения приспособить окраску самки, независимо от окраски самца, к окружающим предметам посредством накопления изменений, передача которых с самого начала была бы ограничена одним женским полом. Если бы изменения не были ограничены таким образом, яркие оттенки самца должны были бы пострадать или уничтожиться. Но в настоящее время сомнительно, одни ли только самки у многих видов подверглись таким специальным видоизменениям. Я сожалею, что не могу вполне согласиться с мистером Уоллесом, потому что допущение его теории устранило бы некоторые затруднения. Всякое изменение, не служащее самке защитой, вместо того, чтоб теряться, просто потому, что отбор не имел места, должно было бы сразу исчезнуть или вследствие свободного скрещивания, или же вследствие уничтожения при передаче самцу, если это изменение каким-нибудь образом для него невыгодно. Таким образом, характер оперения самки мог бы остаться постоянным. Для нас было бы также большим облегчением, если бы мы могли допустить, что темные оттенки у обоих полов многих птиц были приобретены и сохранены как защитные, например, у завирушки и крапивника (Accentor modularis

и

Troglodytes vulgaris

), относительно которых у нас нет достаточных доказательств влияния полового отбора. Однако следует быть осторожными, делая вывод, что окраска, кажущаяся нам тусклой, не привлекательна для самок известных видов; не нужно упускать из виду таких случаев, как, например, домового воробья, где самец весьма отличается от самки, но не имеет никаких ярких оттенков. Никто, вероятно, не станет оспаривать, что многие Gallinaceae, живущие на открытых местах, приобрели свою настоящую окраску, по крайней мере отчасти, как защитную. Мы знаем, как хорошо они могут прятаться благодаря ей; мы знаем также, что белые куропатки при перемене своего зимнего оперения на летнее (причем и то и другое являются защитными) очень страдают от хищных птиц. Но можно ли думать, что незначительные различия в оттенках и узоре, например, между самками черныша и шотландского тетерева, также служат защитой? Более ли защищены куропатки с их теперешней окраской, чем если бы они походили на перепелов? Служат ли легкие различия между самками обыкновенного, японского и золотого фазана защитой и не могли бы эти самки безнаказанно поменяться своим оперением? На основании тех наблюдений, которые мистер Уоллес сделал относительно привычек различных куриных птиц на Востоке, он думает, что такие легкие различия приносят им известную пользу. Что касается меня, я скажу только, что я в этом не убежден.

Прежде, когда я был склонен придавать большее значение защитной функции для объяснения более темной окраски самок птиц, я думал, что, быть может, оба пола и молодые птицы были первоначально окрашены одинаково ярко, но что с течением времени самки и молодые птицы, вследствие опасностей, которым они подвергались — первые во время насиживания, а вторые по своей неопытности,— приобрели невзрачную окраску,как защитную. Но такой взгляд не подтверждается фактами и невероятен, так как, следуя ему, мы мысленно подвергаем самок и птенцов в прошлые времена таким опасностям, от которых впоследствии стало необходимым охранять себя их видоизмененным потомкам. Мы должны были бы, кроме того, предположить, что посредством постепенного процесса отбора самки и молодые птицы пришли [теряя яркую окраску] почти к совершенно одинаковым оттенкам и отметинам и передавали последние соответствующему полу в соответствующий период жизни. Предполагая, что самки и молодые птицы, на каждой ступени процесса видоизменения обнаруживали стремление быть столь же ярко окрашенными, как самцы, нам должно было бы показаться несколько странным то обстоятельство, что самки никогда не приобретали тусклой окраски без того, чтобы и молодые птицы не изменялись таким же образом; насколько я мог убедиться, не существует ни одного вида, где самки были бы тускло окрашены, а молодые птицы ярко. Частичное исключение представляют, однако, молодые дятлы некоторых видов, у которых «вся верхняя часть головы окрашена в красный цвет», впоследствии убывающий, пока у взрослых птиц обоих полов не останется только круглая красная полоска, или же совершенно исчезающий у взрослой самки[937].