Происхождение человека и половой отбор

Косвенные доказательства в пользу мнения о господстве в прежние времена общинного брака чрезвычайно сильны и основаны главным образом на тех терминах, которыми обозначается родство между членами одного и того же племени, — эти термины подразумевают связь с племенем, а не с одним из родителей. Но вопрос этот слишком обширен и сложен, чтобы я мог коснуться его здесь даже в общих чертах; я ограничусь лишь несколькими замечаниями. Очевидно, что в случае общинных браков или таких, где брачные узы весьма свободны, родство между ребенком и отцом не может быть известно. Но кажется почти невероятным, чтобы родственная связь между ребенком и матерью всегда была совершенно неизвестна, тем более, что у большинства диких племен женщины долго кормят грудью своих детей. Согласно с этим во многих случаях родословная ведется по одним только матерям, оставляя совершенно в стороне отцов. Но во многих других случаях употребляемые термины выражают связь только с племенем и оставляют в стороне даже матерей. Возможно, что у дикого племени, подверженного всякого рода опасностям, вследствие необходимости взаимной защиты и помощи — связь между членами племени может быть гораздо важнее связи между матерью и ребенком, и что это обстоятельство и послужило основанием к образованию терминов, выражающих только первую форму родства. Но мистер Морган считает такое объяснение далеко не удовлетворительным.

Названия родства, употребляемые в различных частях света, могут быть разделены, по мнению только что упомянутого автора, на два больших класса: на классификационные и описательные, — последние употребляются у нас. Классификационная система и ведет нас к убеждению, что общинная или другая какая-либо чрезвычайно свободная форма брака была первоначально общепринятой. Но, насколько я могу судить, это не дает нам еще права принимать существование неограниченного полового смешения, и я рад слышать, что этого же взгляда держится сэр Лёббок. Мужчины и женщины, подобно многим низшим животным, могли в первобытное время вступать в тесные, хотя и временные союзы для произведения каждого ребенка, и в этом случае в терминах, определяющих родство, произошла бы приблизительно такая же сбивчивость, как и в случае общего смешения. Что касается полового отбора, то вполне достаточно существования выбора при союзе родителей, и в этом отношении все равно, продолжается ли союз всю жизнь или только известное время года.

Независимо от доказательств, которые дают нам термины родства, существуют и другие факты в пользу преобладания общинных браков, в древности. Сэр Дж. Лёббок очень талантливо объясняет[1160] странный и весьма распространенный обычай экзогамии, — то есть обычай брать жен из другого племени — тем, что при [первобытном] коммунизме общинный брак был первоначальной формой брака. Вследствие этого мужчина мог иметь жену для себя только тогда, если похищал ее из соседнего враждебного племени, и в таком случае она естественно становилась его исключительной и ценной собственностью. Таким образом мог возникнуть обычай похищения жен, и вследствие преимуществ, даваемых им, мог сделаться всеобщим. Отсюда мы можем, по мнению сэра Дж. Лёббока, понять и «необходимость выкупа или пени за брак, как за нарушение прав племени, если, согласно со старыми понятиями, человек не имел права присвоить себе того, что принадлежало всему племени». Сэр Дж. Лёббок приводит далее чрезвычайно любопытные факты, доказывающие, что в древние времена крайне развратные женщины пользовались большим почетом; это, с его точки зрения, вполне понятно, если допустить, что общее смешение полов было первоначальным и, следовательно, издавна почитаемым обычаем племени[1161].