Происхождение фашизма

С точки зрения генезиса фашизма особое значение имеет следующая объективная закономерность, свойственная базису капиталистической системы в эпоху империализма: «Чем больше базис имеет тенденцию к превращению в монополистический, чем больше растет концентрация капитала, тем больше государство испытывает тенденцию к превращению в государство не всех капиталистов, а в государство финансового капитала, господствующей олигархии…»^{8}

. В таком развитии уже таилась угроза установления контроля над государством и обществом со стороны наиболее агрессивных группировок монополистического капитала.

Вследствие концентрации производства и капитала формируется могущественная финансово-промышленная олигархия: стальные, угольные, нефтяные, пушечные, газетные и прочие «короли» образуют династии, богатства которых и степень влияния на все стороны жизни достигают невиданных масштабов^{9}.

Хорошо известно, что переход капитализма в империалистическую стадию сопровождался усилением неравномерности экономического развития отдельных стран. Отсюда и существенные изменения в соотношении сил на мировой арене: «С одной стороны, молодые, необыкновенно быстро прогрессировавшие капиталистические страны (Америка, Германия, Япония); с другой — страны старого капиталистического развития, которые прогрессировали в последнее время гораздо медленнее предыдущих (Франция, Англия)»^{10}

.

В США промышленная продукция в 1870–1914 гг. выросла в 9 раз, в Германии — в 5,5 раза, во Франции — в 3 раза, в Англии — в 2,3 раза. В 1870 г. удельный вес Германии в мировом промышленном производстве составлял 13 %, Англии — 32 %, Франции — 10 %, а в 1913 г. — соответственно 16, 14 и 6 %.

В Италии период наиболее бурных темпов роста промышленности пришелся на 1901–1913 гг. За это время прирост промышленной продукции в стране достиг 87 %, тогда как по Европе в среднем — 56 %.

К началу XX в. Север Италии (между промышленным Севером и аграрным Югом существовал довольно большой разрыв) занял уверенные позиции на международной арене. К концу XIX в. Милан, центр итальянской текстильной промышленности, потеснил Лион, а Генуя успешно конкурировала с Марселем в борьбе за роль главного порта Средиземноморья.

Буржуазия «запоздавших» стран стремилась опереться на поддержку государства, чтобы противостоять буржуазии стран «старого капиталистического развития», успевших укрепиться на внешних рынках, создать колониальные империи.

В. И. Ленин неоднократно указывал на Германию как на «образец передовой капиталистической страны, которая в смысле организованности капитализма, финансового капитализма, была выше Америки. Она была ниже во многих отношениях, в отношении техники и производства, в политическом отношении, но в отношении организованности финансового капитализма, в отношении превращения монополистического капитализма в государственно-монополистический капитализм — Германия была выше Америки»^{11}.

Что касается итальянского империализма, то его, по словам П. Тольятти, «можно отнести к числу наиболее слабых, поскольку у него нет собственного сырья и пр., но с точки зрения организации, структуры он, без сомнения, один из наиболее развитых»^{12}. Экономическая слабость итальянского капитализма в известной мере компенсировалась разветвленной системой организационно-финансовых связей, мощью отдельных монополий-гигантов («Ансальдо», «Ильва», «Бреда», «Пирелли», «Фиат» и др.). Главной чертой запоздалой итальянской промышленной революции известный историк Р. Ромео считает вмешательство государства в таком объеме, «который отнюдь не предвидела либеральная экономическая теория»^{13}. Эта практика способствовала более раннему зарождению государственно-монополистических тенденций в «запоздавших» странах. Их финансово-промышленная олигархия при активном содействии государства вторгается в различные сферы общественной жизни. Но и в «старых» империалистических государствах с буржуазно-либеральными традициями также усиливается тенденция к всеобъемлющему контролю за экономикой, политикой и массовым сознанием со стороны финансово-промышленной олигархии. Только контроль этот осуществлялся более косвенными, негосударственными методами через парламентарные и партийно-политические структуры, с помощью массовой прессы, родиной которой стала буржуазно-демократическая Англия. Именно в этой стране «лорды прессы» располагали огромным влиянием на правительство, парламент, буржуазные партии. Первенство тогда, бесспорно, принадлежало лорду Нортклиффу, чья газета «Дейли мейл» в 1914 г. выходила рекордным тиражом — 7 млн. экземпляров в день.