Происхождение Каббалы

Таким образом, сефирот здесь считаются мирами, а также печатями, как чекан на всей реальности (примерно так же платоники говорят об идеях как печатях), но они также «светоносные зеркала» божества, с помощью которых свет отражается по всей реальности[584]. Некоторые тексты, как и «Книга о пяти субстанциях», выделяют отдельный «мир жизни», который отличается от мира ума и мира души в иерархии бытия[585]. Эйн-соф как имя скрытого Бога в этой трансцендентности ещё неизвестно авторам данных текстов, а это позволяет предположить, что они предшествовали сочинениям круга Жероны. Но они также с готовностью используют наречные фразы того рода, который мы уже обсуждали применительно к Бесконечному, и часто говорят о «свете, величию которого нет предела». Тот факт, что имя Арарита использовалось для изначального и трансцендентного бытия, как мы упоминали, доказывает, что авторы чувствовали необходимость найти какое-то имя для абсолютного единства, которое превыше всех этих «миров», «Единое, где всё зарождается, где всё имеет своё существование и куда всё возвращается». Отсутствие имени эйн-соф потому не может быть случайностью.

9. Фундаментальные концепции этого круга: Изначальный эфир — Мистицизм света и языка

Почти во всех важных сочинениях этой группы идея об изначальном эфире, а вир кадмон, занимает важное место, хотя её роль в разных системах не вполне ясно определена. Идея, без сомнения, была развита из комментария Саадии к Йецира, где проводится различие между воспринимаемым, материальным эфиром, воздухом, и неуловимым, тонким эфиром. В последнем, говорит Саадия, развёртывается воля Творца, движущая его, как жизнь движет тело. Этот тонкий эфир, авир дак, для него тождественен кабход, которая наполняет всё: «и народ называет её Шехиной, и автор Книги Творения

называет рпеита живого Бога»[586]. Но среди каббалистов эти идеи не остались синонимами, и в сочинениях Ийюн мы можем наблюдать разные возможности для проведения различий между ними. Иногда изначальный эфир считается первой сефирой и отождествляется с «высочайшей короной» Бахир, или вышедшая из него изначальная рпеита

даже отождествляется с nihil. Шехина, как и в Бахир, считается первой сефирой. Там, где учение о сефирот не упоминается вовсе, как во фрагменте книги Море Цедек, изначальная рпеита описывается как бесконечное могущество, присущее Первопричине, но, в то же время, как автономное могущество и автономный свет, «и именно это Шехина», представленная как изначальное основание всех активных и формирующих сил. Сама Книга Ийюн

вообще не упоминает изначальный эфир, если только он не скрывается за понятием изначальной тьмы.

Однако, он играет важную роль в «Источнике мудрости». Каббалисты всегда считали эту небольшую книгу одной из самых загадочных работ среди своей литературы. Бер из Межерича ещё хвастал своему ученику Соломону из Луцка, что изучил эту книгу с основателем хасидизма Израэлем Баал-шемом, который, как сказал Бер, объяснил ему книгу слово за словом. Она состоит из двух частей. Первая, по большей части, посвящена божественному имени YHWH, тому, как оно зародилось в процессах языкового мистицизма, его чудесной силе и роли изначального эфира в появлении всякого движения языка. Здесь похоже, что идея произнесённого слова, которое становится «написанным» в воздухе, сойдя с уст человека, применялась к изначальным процессам творческой божественной речи. Во второй части прикладываются последовательные усилия по развитию космогонии.

Имя Бога (так начинается книга) — это единство движения языка, ответвляющегося от изначального корня. Это движение вырастает из изначального эфира в форме тринадцати пар противоположностей, которые, в то же время, являются тринадцатью миддот божественного правления. Автор старается показать, как имя Бога исходит из движения алеф, чистого дыхания. Детали этого объяснения очень туманны. Во всех именах и, следовательно, во всех элементах языка алеф остаётся сущностным принципом, который, как «стрелка равновесия на весах» (согласно Йецира 2:1), находится в основе точки беспристрастия.