Происхождение Каббалы

Посредством игры слов в разделе 43 книги Бахир невеста из Песни Песней толкуется как «поле», саде, и, схожим образом, как сосуд, шидда, в который текут высшие силы. Оба образа появляются и в других отрывках. В разделе 90

кабход Бога сравнивается с участком земли, который граничит с прекрасным садом и отдельно орошается из таинственного «места», «хотя все [они] одно». Мы уже знакомы с образом сосуда из нашего анализа раздела 52 относительно дочери Авраама. В разделе 43 невеста — это также «сердце» Бога; числовое значение לב, «сердце», 32, указывающее на тридцать два скрытых пути Софии, посредством которых был создан мир.

И что такое тридцать два? Это подобно царю, который был во внутреннем чертоге, и число чертогов было тридцать два, и путь вёл в каждый чертог. Подобает ли царю, чтобы каждый мог пойти путём и войти в его чертоги по желанию? Нет! Подобало ли ему не показывать открыто свои жемчуга и сокровища, драгоценности и драгоценные камни? Нет! Что он сделал? Он взял «дочь»[262] и сочетал в ней и в её одеяниях [то есть проявлениях] все пути, и всякий желающий войти внутрь должен идти этим путём. И в своей великой любви к ней он иногда называл её «моя сестра», ибо они пришли из одного места; иногда он называл её «моя дочь», ибо она его дочь, а иногда называл её «моя мать».

Следует отметить в этой связи, что применение этого уподобления к «низшей Софии» соответствует гностическому отождествлению (засвидетельствованному во II столетии)[263] Матери, Дочери и Невесты (Возлюбленной) высшего Бога. Последнее предложение этого текста, ясно описывающее функцию мистической дочери, тем не менее, происходит в древней притче Мидраша об общине Израиля[264]

. В самой книге Бахир эта община появляется в разделе 45 как расширение этих метафор. Здесь она представляет силу, которая одновременно проявляется как карающее правосудие и милосердие. Если Израиль кается, она «вернётся» с ними, что, без сомнения, указывает на изгнание Шехины, теперь отделённой от своего царя. Тогда в действительности дочь — это лишь чистый сосуд, не имеющий собственной идентичности. Она целостность всех путей, сливающихся в ней, и только на её одеяниях драгоценности царя становятся видимыми. Но именно так она стала посредницей, через которую нужно пройти, чтобы получить доступ к самому царю.

Эта связь между царём и дочерью развилась в другом отрывке (раздел 36) таким образом, который очень познавателен в своей связи с гностицизмом. Мы видели выше, что седьмой логос — это место душ всех живых существ, а также место мужского. Однако, здесь (и только здесь) душа появляется как символ женского, которое в то же время является дочерью и принцессой, с которой мы знакомы по разделу 90 как с «дочерью света», пришедшей из чужой страны — брат нухра сирийских гностических текстов. Это соответствует утверждениям гностиков о душе, но не символизму, доминирующему в остальных местах Бахир. Раздел 36 выдвигает мистическую этимологию слова

захаб, золото, в согласных которого «едины три миддот», «мужская, захар, и та что от з, душа, и та, что от х

... которая является престолом для з, а б обеспечивает их существование», потому что два начала мужского и женского едины в бет в начале первого слова Торы. Это единство, очевидно, рассматривается в тексте как изначальный акт творения. Женское, которое здесь предполагается, обозначается как таковое, то есть как дочь, в следующей далее притче, но не в самом объяснении.

И каково назначение [бет]? Это подобно царю, у которого была дочь, добрая и прекрасная, изящная и совершенная, и он выдал её за сына царя и отдал её одежды, корону и драгоценности, и он отдал её с большим состоянием. Может ли царь теперь жить без дочери [буквально: вне своей дочери]? Нет! Может он всегда быть с ней весь день? Нет! Что же он сделал? Он создал окно между собой и ею, и всякий раз, когда дочь нуждалась в отце, а отец — в дочери, они подходили к окну. Так написано [Пс. 45:14]: «[дщерь Царя], одежда её шита золотом» [золото трёх миддот едино в захаб].

Здесь тоже мистически переносится мидрашистская притча о царе и его дочери, общине, встречающаяся в Мидраше на Песнь Песней 3:9.