связанные с мистицизмом молитвы, предполагают более конкретную связь с немецкими хасидами. Согласно их традиции, эти учения пришли с Востока. Мы видели ранее, анализируя следы Раза Рабба, что разработки в этом направлении действительно можно найти в этой книге. Но только среди хасидов мистицизм молитвы был развит вполне. Слова стандартных литургических молитв полны тайных аллюзий и упоминаний имён ангелов и самого Божества, на которые медитирует (не совсем ясным для нас образом) молящийся человек, или же они предполагают магическое воздействие молитвы. В Бахир молитва уже связана с медитативной концентрацией на сефирот или силах Бога. Мистическое погружение в Меркабу, согласно новому обозначению, полученному здесь древней концепцией, подобно молитве, которая, очевидно, пересекает те же сферы или направляется к ним. Вероятно, в этом духе в разделах 46—49 молитва Аввакума (начиная с 3:1) толкуется как мистическая молитва. Она пересекает мистические «места» и стремится постигнуть единство Бога в разнообразии его трудов, которые являются следствием его действий (эонов?) (раздел 48). В разделах 77 и 83 этому соответствует «слияние» имени Бога в его силах, символы которых мы находим в молитве Шема (Втор. 6:4). В согласии с древней талмудической концепцией, молитва рассматривается здесь как замена службе жертвоприношения. Её смысл такой же: возвестить единство «сил» в Боге или достигнуть этого в медитации.