Происхождение сионизма. Основные направления в еврейской политической мысли

Во многих отношениях Давид Бен-Гурион (1886–1973)[48]

был полон противоречий: социалист, в 1920-е годы пытавшийся брать пример с Советского Союза в области организации, — и человек, после создания государства посвятивший себя Армии Обороны и построению военной мощи Израиля; мыслитель в области социологии и экономики, который, будучи первым секретарем всеобщей профсоюзной организации Хистадрут ха-овдим, заложил основы кооперативного хозяйства в стране, однако на посту премьер-министра любил поговаривать, что ничего в экономике не смыслит; человек, бурно споривший даже с друзьями, не говоря уже о противниках, и в то же время бывший символом сплоченной национальной мощи; безбожник, который постоянно цитировал Библию, говорил об Израиле как об «избранном народе» и заложил основы политического союза рабочих партий с религиозными сионистами, что обеспечило гегемонию рабочего движения вплоть до конца 1976 года; самоучка-любитель философии, увлекавшийся учениями Платона и Будды, — и человек, любивший военную форму цвета хаки, которую носил в решающий период своей политической деятельности; политический лидер, всегда окруженный толпой почитателей, превозносивших его имя, но не оставивший ни одного достойного себя преемника; величайший вождь сионизма в дни создания государства — и человек, вызвавший после 1948 года разногласия в сионистском движении, которое он уподобил строительным лесам, разбираемым после завершения постройки; харизматический руководитель крупнейшей в Израиле партии, изгнанный из нее в. последние годы жизни в результате болезненной, псевдоюридической процедуры, беспримерной в истории партий этой страны; прославленный военный руководитель, принесший Израилю немало славы среди народов, однако преисполненный при этом тревоги за судьбу и существование государства — тревоги, без которой невозможно понять ни его осторожной политики, ни словесной агрессивности бескомпромиссной риторики его публичных выступлений. За его сильной — и даже агрессивной — внешностью человека, вызывающего ассоциации типа «важно не то, что скажут народы, а то, что сделают евреи», скрывалась личность, которая была чувствительнее многих других к слабостям народа Израиля, к его проблематичному положению и к опасностям, угрожающим государству, которое никакая военная мощь не сможет защитить без помощи извне и без поддержки великих держав.

Лишь подробнейшая биография в состоянии полностью охарактеризовать эту сложную личность, вокруг которой велось гораздо больше споров в стане как противников, так и друзей, чем вокруг любого другого израильского лидера. Не случайно, что как при жизни Бен-Гуриона, так и после его смерти его друзья порой превращались во врагов, а враги — в друзей, да и поныне они продолжают спорить — нередко в кругах одного и того же лагеря. Но что касается его мысли — здесь в значительной мере наблюдается преемственность и столкновение с тем же рядом коренных проблем, которые, правда, меняют форму, но все же возникают перед еврейским народом вновь и вновь как до, так и после создания государства.

Вместе с этим следует заметить, что если кто-то попытается представить нам стройное исследование под названием «Социальная и политическая философия Давида Бен-Гуриона», то он потерпит неудачу: мы не найдем здесь теоретической системы, так как и его учение отражает сложную и постоянно меняющуюся динамику жизни. Но невозможно обсуждать и одну лишь государственную деятельность Бен-Гуриона, ибо этим мы низвели бы обсуждение до степени простой политической тактики. Итак, о Бен-Гурионе следует судить не по архитектонике его учения, а по выполненной им исторической задаче, выразившейся как в его мышлении, так и в политической деятельности. Тому, кто желает видеть как его величие, так и его слабости, достаточно вглядеться в облик государства Израиль, в формирование которого он внес больший вклад, чем кто-либо другой: достижения и неудачи государства — это в значительной мере проявление достижений и неудач самого Давида Бен-Гуриона.

Чтобы выделить теоретические основы сионистской мысли Бен-Гуриона, следует остановиться на двух принципах: во-первых, сионизм — это революция, бунт против еврейской традиции, во-вторых, чтобы осуществить эту революцию, недостаточно ее провозгласить, необходимо найти социальный фактор, призванный служить ее носителем и базой, и такой фактор Бен-Гурион находит в рабочем движении и поселенческой деятельности. К этому присоединяется постоянная необходимость в поддержке сионизма со стороны великих держав и прочих государств, и искать эту поддержку приходится в изменчивой обстановке дипломатической и стратегической действительности, проявляя максимальную гибкость и умение правильно распознать истинную расстановку действующих на этой арене сил.