Жужа заводит свои часы, время неумолимо накладывает отпечаток и на нее, седеют ее волосы, истончаются руки, сутулится спина, у глаз все больше и больше морщинок, она не любит косметики и не закрашивает на лице бегущие годы.
Мы сидим с ней в сквере недалеко от ее дома. Лето, светит вечное солнце, пенсионеры играют в шахматы, молодые мамы везут в колясках младенцев, ребятишки копаются в песочницах, Жужа с тоской смотрит на них, улыбаясь нежно и затаенно. Я знаю, о чем она думает — о своем одиночестве, о несбывшихся надеждах, о несостоявшемся материнстве. А я думаю о вечной молодости жизни — дети шумят вокруг, звонкие их голоса покрывают все другие звуки улицы… Как эти маленькие человечки, переступающие на неверных еще ножках, похожи на моего Ванечку, делающего первые земные шаги, на моего внука Ивана Максимовича — мою надежду и мою боль. Его глаза и глаза этой венгерской поросли, копошащейся под ярким будапештским солнцем, увидят будущее… Каким оно будет? Какими будут они?