Происшествие на ярмарке

- Завидую я тебе, Женя! Сильная ты личность, - завистливо бормотал Константинов. Он заметно опьянел, обмяк, галстук съехал в сторону, белая сорочка сбоку вылезла из брюк. - Разве о такой жизни я мечтал? Помнишь, когда учились, какими мы были? Весь мир, казалось, лежал у ног. И пройти по нему мы собирались честно, открыто... с достоинством, черт возьми! Ан не получилось... Я свою жизнь нынешнюю ни во что не ставлю. Аферист и мошенник. Тьфу! Противно. Правда, сморчки кругом. Новое поколение, новую жизнь строит... Ты веришь, что они действительно чего-нибудь добьются?

- Ни во что я не верю, кроме... - Евгений Николаевич глубоко затянулся папиросой и изучающе стал смотреть на приятеля. Выждав небольшую паузу, он с презрением бросил: - Да ты действительно Губошлеп. Совсем раскис.

- Детишек, Женя, жалко. Кормить их надобно...

- Вот-вот. А ты мало того что сам ни черта путного не делаешь, так и то, что дармовым путем нажил, пропиваешь тут же. Скажи спасибо Галине, жене своей, - кабы не она, сгинул бы ты уже вовсе. Как вы живете-то? Она все там же, в буфете на пристани работает?

- Ага, - с готовностью отозвался Константинов. - Уходил я от нее. Снова пришел.

Евгений Николаевич зло рассмеялся:

- Детишек... Себя тебе жалко.

- Не сердись, Женя. К черту все... Давай лучше я тебе песню спою. Только гитары, жаль, нет, единственной моей подружки настоящей... Константинов повернулся к Виталию: - В соседнем номере цыгане живут. Пойди попроси у них гитару. Они дадут...

Дверь открыл кучерявый цыган с большим животом, наполовину голый.

- Гитару? Соседи? А не брешешь? Тогда держи.

- Вот она, голубушка, - обрадовался Губошлеп. - Поди сюда. Спасибо, милый.

Он начал перебирать пальцами струны. Густые печальные звуки поплыли по комнате. Еще несколько вступительных аккордов - и забилась песня, словно обессилевшая птица.

Ты пришла, как фея в сказке старой.

И ушла, закутанная в дым...

Низко понурив голову, Губошлеп замолчал.

- Обидно, Женя, - через минуту тихо проговорил он. - Я очень любил первую жену. Черт меня дернул... Пил как все... Изменял, конечно. Но ведь детей у меня не было. Три года мы прожили с Людмилой. Потом эта Галка подвернулась. Родила двойню. Да у нее девочка от первого мужа. Трое на моей шее. Думаешь, легко? А душу облегчить не с кем. Эх!..

И он вдруг под резкие аккорды запел что-то разухабисто-веселое.

- Довольно, Григорий, - грубо остановил его Евгений Николаевич. - Ты окажи прямо: деньги тебе нужны? Вижу, сидишь на мели. А раз так, благодари бога, что меня встретил. Кое-какой товарец есть, нужно продать. Сам я этим делом заниматься не буду, некогда. Ты мне поможешь. - Он достал из-под кровати чемодан. - Племянник, закрой дверь на ключ. Нам свидетели не нужны. Вдруг зайдет кто.

Виталий словно во сне выполнил приказ. Щелкнули замки чемодана, и появились золотые подсвечники, за ними и другая церковная утварь.

- Узнаешь? - обратился к парню Евгений Николаевич. - Они самые...

- Так ведь это же... Выходит, что вы... А за что же тогда Генку?..

- Ну вот что! - почти шепотом проговорил "дядя". - Догадался и раньше, что ты меня считаешь грабителем. А это Генка обворовал, я у него только купил. Зачем ему, твоему Генке, побрякушки эти? Ему деньги нужны были. На свадьбу. Ведь он жениховался с девахой, как ее...

- Нина.

- Вот-вот. Свадьбу хотел играть, а денег нет. Такая, понимаешь, история получилась. Но это уже в прошлом. А сейчас смотри у меня, пригрозил он, - никому ни слова. Здесь нас сам дьявол не сыщет. Эта ярмарка для того и предназначена, чтобы...

Не договорив, Евгений Николаевич поставил подсвечники на стол, отошел на шаг и восхищенно зацокал языком:

- Какой товар, Гриша! Прелесть. Цены им нет. Музейная редкость. Ай-яй! Красотища, великолепие!

Глаза его жадно блестели, он весь преобразился. Разрумяненное лицо, влажные губы - все в нем дышало какой-то непонятной страстью.

Он поднял руки и сильно хлопнул ими себя по бедрам.

- Имею слабость, Григорий, грешен. Но эти сокровища разве не стоят того?

- Стоят, Женя, стоят! - горячо поддержал Губошлеп. Он судорожно схватил один подсвечник и стал пристально рассматривать.

- Не бойся, не подделка, - успокоил "дядя", наливая в рюмки вино. Вот за такую красоту и выпить можно с наслаждением. Только не продешеви. А скроешься - под землей найду, ты меня знаешь...

Они выпили. Хозяин чемодана еще больше оживился. Словно какая-то сила взбодрила его. Он обнял пьяного Константинова за плечи и, горячо дыша ему в лицо, страстно заговорил: