Происшествие в курятнике. Дело расследует Хилмар Кукарексон

Когда мы выехали с парковки, я не сдержался, опустил стекло и, высунув наружу клюв, прокукарекал:

— Бывайте здоровы, суповой набор!

⁂

Майка я знаю со времён моего цыплячьего детства. Он занимается керамикой, и недалеко от морского побережья у него есть своя мастерская. Вдобавок у них с Марго — так его жену зовут — ещё и ферма там имеется. Раньше Майк гонял на мотоцикле, но потом свалился с обрыва, поэтому сейчас ходит с тростью. Когда он перебрался за город и решил разводить кур, то, разумеется, выбрал лучшую породу — сибирских бойцовых.

Вскоре мы уже выехали на шоссе и мчались в сторону фермы.

— Жизнь у тебя интересная, Хилмар. А вот видок потрёпанный. Клюв ломал, да? — Майк нахмурился. — Ты же знаешь, на петушиных боях зарабатывают лишь те, кто их организует.

— Смотри на дорогу, — буркнул я, — или мне за руль сесть? Сможешь смело всем рассказывать, что у тебя водитель — чудо в перьях.

— Очень смешно, Хилмар. За словом в карман не лезешь.

Мы замолчали. За окном сгущались сумерки. Майк был прав: городская жизнь меня измотала. Мне уже исполнилось восемь лет, и пора думать, как провести старость.

— Давай выкладывай, что у тебя там за работёнка, — предложил я. — У вас что, кто-то яблоки повадился таскать?

Майк серьёзно посмотрел на меня.

— Скоро узнаешь. Речь идёт об убийстве.

⁂

Спустя час мы добрались до фермы. К этому времени совсем стемнело. На большом каштане во дворе ворковала голубка. Где-то недалеко, будто тысячи перьев, шумело море.

К нам вышла Марго, поздоровалась и обняла меня.

Курятник располагался в глубине фермы. Там было по-вечернему тихо, но когда Майк вошёл в общий домик для птиц и включил свет, жильцы встрепенулись.

В домике обнаружились и мои старые знакомые, и те, с кем я ещё не был знаком. В углу в одиночестве сидела Абелона — медлительная старая курица, поумнее многих. Правда, с возрастом она совсем ослепла.

— Ой, кто это к нам пожаловал?! — воскликнула Ловиса.

Мне она всегда нравилась. Вот и теперь она ласково клюнула меня в щёку.

— Мы уж заждались, сладенький наш Хилмар, — нежно проворковала она.

Этот замечательный курятник был со всех сторон обнесён специальной сеткой, а внутри также находилась гончарная мастерская Майка. У здешних обитателей имелись корыто с водой, ящики для несушек и большая открытая площадка с подогревом и здоровенными кучами песка, в которых так чудесно повозиться. А в самом домике ещё был насест.

Я заметил, что возле корыта с водой перешёптывались две молоденькие цыпочки.

— Это Агда и Магда, — пояснил Майк, — близняшки. Они вылупились только в этом году. Агда и Магда замечательно несут яйца — таких несушек у меня ещё не бывало.

— Но они сейчас в том возрасте, когда общаться не тянет, — добавила Ловиса, — поэтому у них есть собственное гнёздышко, — она кивнула на маленький красный сарайчик возле сетки.

Я заглянул внутрь — стены были увешаны плакатами их любимых групп: «Чёрные цыпы», «БедоКуры», «Цып и Цуп» и кто там ещё сейчас модный.

— А где Грегори? — поинтересовался я, заметив, что кроме меня петухов в курятнике больше нет.

Ловиса скорбно потупилась, и до меня дошло! Я вспомнил слова Майка. Здесь было совершено убийство.

— Пойдём со мной, — тихо сказал Майк и взмахнул тростью, — покажу тебе место преступления. Но предупреждаю — зрелище не для слабонервных.

Мурашки

Место преступления располагалось между компостной кучей и длинными полками, уставленными только что слепленными плошками. Майк зажёг карманный фонарик.

— Прости, свет тускловатый, — заметил он, — мой лучший фонарик уже пару недель как куда-то подевался.

Первое, что бросилось мне в глаза, — это перья. Кучки перьев. Да, без драки тут не обошлось. А потом я увидел Грегори. Чуть поодаль. Разинув клюв, бедняга лежал на земле.

— Мы его сегодня вечером обнаружили, — сообщил Майк, — и на месте преступления я ничего не трогал.

Собравшись с духом, я подошёл к петушиной тушке. Грегори перерезали горло, и сделали это, судя по всему, острым, как бритва, когтем. Вполне возможно, это проделки лисы. Если не считать раны на горле, повреждений я не заметил, значит, съесть Грегори никто не пытался. Либо убийце помешали, либо от голода злодей не страдал. Перья у Грегори растрепались, а тушка покрылась пухом, грязью и шерстью.

Рядом на земле чернели царапины, оставленные когтями побольше тех, что росли на лапах бедняги Грегори. Похоже, убийца очень спешил. Я огляделся в поисках путей отступления, однако со всех сторон курятник был защищён сеткой.

— А сетка у вас над курятником маловата, как я погляжу, — сказал я Майку.

— Тут ни у кого больших сеток нет, — ответил он. — К тому же забор на ферме высокий, так что ни лиса, ни кошка не перелезет, а хищных птиц в наших краях не бывает.

Я кивнул и в лучших сыщицких традициях осмотрел место преступления. Повсюду виднелись кровь и перья — серые, коричневые и чёрные. Ещё я нашёл ворсинки меха самых разных цветов, однако их вполне могли оставить местные белки, а не убийца.