Проходки за кулисы. Бурная жизнь с Дэвидом Боуи

Теперь требовался какой-то творческий подход. В моей записной книжке имелся адрес Уолли Элмларк, очень уважаемой белой колдуньи, которую мы с Дэвидом встретили в Лондоне, когда она работала с Робертом Фриппом над каким-то странноватым экстрасенсорным альбомом. Уолли была просто замечательна: она хорошо знала свое дело и даже выглядела подходяще – очень бледная и готическая, с цыганско-славянскими скулами. Мне ужасно повезло; она оказалась дома. Я объяснила ей ситуацию, и она мне выписала рецепт по телефону: ритуальное разбрасывание по дому лекарственных растений, сказала она, вместе с чтением определенных отрывков из “Тибетской Книги Мертвых” (которую Дэвид всегда держал под рукой со времен своего предполагавшегося монашества) должны помочь.

Новость, что у меня есть план от Уолли, уже сами по себе понравилась Дэвиду, и он начал потхоньку успокаиваться. Он даже согласился поесть, но только при условии, что никто, кроме меня, не притронется к его еде. Я отправилась на кухню, поставила блюда на поднос и отнесла ему в комнату.

Сначала я не заметила. Дэвиду пришлось специально обратить мое внимание. В нежный голливудский ранний вечер у него за окном разразилась гроза: дождь, гром, молнии – все дела. Вид из всех других окон этого дома был совершенно солнечным и умиротворяющим.

Я стояла и глядела на это, слегка оцепенев, но потом встряхнулась, снова вошла в свою Энджи-все-уладит-роль, и предложила успокоительный доклад на тему эксцентричности калифорнийского климата и обманчивой топографии Голливудских холмов.

Я постаралась на славу, но все же потребовалось много времени, чтобы утихомирить Дэвида после этого последнего явления. Он не мог уснуть в тот вечер допоздна, да и я сама перед сном никак не могла справиться с мыслью, то мои объяснени были не столь убедительны, как мне бы того хотелось. Эта гроза была просто жуткой. От нее над представлением, что кокаиновая паранойя была единственным врагом Дэвида, нависала постоянная дрожащая тень.

Следующее явление еще больше углубило мои сомнения. Оно означало, кажется, что Нечистый действительно пробрался к нам.

В доме на Дони-драйв, где обосновались мы с Дэвидом, Зоуи и его няней Мэрион, царил типичный для того времени ритм. В начале 70-х, когда химические перепады настроения были скорее правилом, чем исключением среди элиты музыкального бизнеса (тогда в буквальном смысле все кругом были обдолбаны и, по крайней мере, половину времени полубезумны), многие рок-н-ролльные дома по всему миру функционировали наподобие дворов чокнутых королей.

Распорядок был сам по себе шизофреничен. Король (рок-звезда/кормилец семьи/наркуша) восседал на троне в своих палатях, принимая вассалов, эмиссаров, а иногда и других венценосных особ (членов разных групп, роудиз, групиз, дилеров и рок-звезд) и управлял делами государства (то есть приобретал наркотики и потреблял их). А тем временем в других частях дворца, вне досягаемости слуха и зрения Его Величества, королева и ее придворные занимались разными мелочами: бизнесом, семьей, выживанием. Последнее было особенно непросто, поскольку король был безумен и часто вел себя иррационально, саморазрушительно и опасно. Таким образом королева и ее окружение, включая ее детей, учились тому, что лучший шанс на выживание – это избегать попадаться на глаза.

Это приводило к тому, что под одной крышей образовывалось как бы два разных двора, и, хотя в эмоциональном плане это обычно бывало очень неприятно, с практической точки зрения – вполне возможно. Королеве часто незачем было появляться при дворе короля для выполнения деловых задач; помогало и то, что большинство наркоманов живут по ночам, в то время как большинство матерей, домохозяек и бизнесменов работают днем.

В основном, это и описывало ритм нашей жизни на Дони-драйв. Дэвид вставал обычно далеко за полдень и проводил вечер и ночь за приемом наркотиков. Временами он занимался музыкой или бизнесом, но любимым его занятием было принимать роудиз знаменитых групп, которые приходили с толстыми пачками лучшего перуанского порошка в своих кожаных сумках ручной работы, а уходили с еще более толстыми пачками его денег, после чего он отрезал дорожки и вдыхал их до самого рассвета или еще дольше вместе со своими ближайшими подхалимами и прочими полузнаменитыми кокаиновыми шлюхами от шоу-бизнеса. Я вставала спозаранку и отправлялась заниматься своими и Дэвидовскими делами, пока Его Величество еще изволили почивать, а потом старалась не попадаться ему под ноги, когда наши расписания совпадали под вечер.

В частности, один слушок особенно распространился со времен его пребывания на Дони-драйв и снова выплыл в портрете-интервью с Дэвидом 1992 года в голливудском ежемесячнике “Мувилайн”. В статье задавался вопрос: неужели Дэвид действительно хранил свою “телесную жидкость” в холодильнике?

Полагаю, настал момент истины, верно? Кому и знать лучше, чем мне (кроме Дэвида, который на такие вопросы не отвечает и предпочитает играть с интервьюером в кошки-мышки)? Сказать – не сказать?