Проклятье Авелора

Она стояла напротив одного из надгробий и не двигалась, не издавала ни звука. Всё в том же зелёном бальном платье, без накидки, а её кожа, казалось, светилась бледностью и в темноте выглядела как у призрака. Такие же абсолютно белые прямые волосы густой копной спускались чуть ниже лопаток, слегка колыхаясь на порывах ветра.

Даниэль замер в десятке шагов от неё. У него не было плана действий. Он абсолютно не представлял, с чем имеет дело и жива ли внутри этого чужого тела сама Эрин.

– Маг, – произнесла девушка, то ли узнав его, то ли просто почувствовав чужую силу рядом. Но голос, которым она говорила, поразил Рида больше, чем весь её нынешний облик – холодный, бесстрастный и абсолютно незнакомый.

– Графиня.

Существо, бывшее прежде графиней Дорс Велен, обернулось. Её некогда голубые глаза тоже выцвели и стали блёклыми под стать волосам. От них вниз пробежали засохшие струйки крови, а сам взгляд приобрёл непривычную пронзительность.

– Что тебе нужно?

– Мне нужна Эрин.

– Здесь больше нет того, что ты ищешь, – так же холодно произнесло существо и снова развернулось к могиле. Рид еле разобрал полузаросшую надпись на чёрном мраморе. «Эрик Дорс Велен».

– И что ты будешь делать дальше? – спросил он.

– Отомщу за смерть отца.

– Но ведь он жив. Ты спасла его.

Она опять развернулась и подошла, замерев в паре шагов. Буквально за несколько секунд её взгляд просверлил все ментальные барьеры насквозь, оценивая силы, и безразлично метнулся прочь, не отыскав ничего интересного.

– Я не умею оживлять, я лишь остановила процесс. Отец не умер, но и не жив.

– Мне жаль. Я могу помочь тебе.

– Мне не нужна помощь, – снова прозвучал болезненно чужой голос. Графиня порылась в складках платья и достала мятый свёрток. – Она хотела отдать его тебе.

Рид взял протянутый свиток. В его руках оказалось письмо, написанное Эрин ещё полгода назад.

Создание, которым графиня стала теперь, равнодушно развернулось и направилось к выходу с кладбища.

– Постой, – выдохнул Рид, пробежав взглядом по ровным буквам. – Зачем ты отдала его мне?

– Потому что мне не нужна эта вещь.

Рука, держащая письмо, сжалась в кулак, скомкав бумагу. Невидящим взором он уставился на мятый листок, порываясь выкинуть. Но всё же дрогнул и убрал письмо во внутренний карман.

Снова пошёл снег. На безмолвные могилы опускались белые невесомые узоры, а Рид всё смотрел на удаляющуюся спину графини и понимал, что упускает последний шанс. Ещё немного и смерть победит, не оставив и следа в этом мире от девушки, мечтавшей его изменить.

– Верни Эрин, тварь! – крикнул он и одновременно ударил.

Ударил всей мощью демона, добавив скудные остатки своих собственных способностей. Ударил, ничего не просчитывая, в безумной надежде, что сможет ослабить саму смерть, вышедшую в этот мир сегодня. Ударил, не оставив себе сил на защиту…

Графиня резко развернулась и подняла руку, будто поймав всю силу удара в неё. Несколько секунд она молча рассматривала его, а затем медленно и мягко, будто прощаясь со старым другом, протянула руку. И собственный удар вернулся к нему с утроенной силой. Рид подлетел на пару метров и рухнул спиной в одно из надгробий, разломав его пополам. Воздух сдавленным стоном покинул лёгкие, по затылку побежала кровь, а все внутренние органы сжало тугим узлом.

Рид услышал, как почти осязаемо взвыл его демон.

Графиня подошла к лежащему мужчине. Её лицо по-прежнему ничего не выражало, но из глаза катилась обычная человеческая слеза. Сама она её будто не замечала.

– Ты умираешь, – отрешённо сказала она. – Прощай, маг.

Последним, что Рид увидел перед тем как в глазах окончательно потемнело, был склонившийся над ним силуэт существа, бывшего когда-то Эрин. На лицо упала холодная капля.

Письмо Эрин

Мне так не хватает разговоров с тобой, Даниэль. Как много я могла сказать в ту неделю, как много услышать. Недели так мало, чтобы познать целый мир, твой мир, мой несносный добрый маг.

Ведь я хотела попросить тебя остаться или просто приезжать временами. Но целый год ни одной вести – это слишком жестокое испытание.

Знаешь, я говорю с тобой ежедневно в своих мыслях. Но ты всегда молчишь и усмехаешься. И смотришь на меня тем надменным взглядом с весёлой искрой, как при нашей первой встрече. Я была испугана и растеряна, но, конечно, заметила её.