Проклятье египетского жреца

Аменхотеп задумался, не вставая с золотого трона. Действительно, новости неутешительные. Ингез давно показывал крутой нрав; после смерти в поединке его отца Шукуна, который исправно платил дань в египетскую казну, Ингез задумал предательство, и уже несколько городов Куша подняли мятеж против наместников фараона.

Несмотря на свой юный возраст, всего двенадцать разливов Нила видел царевич, он неплохо разбирался во внешней политике государства, и гнев опалил его величественный взгляд.

– Мой отец, да будет Амон милостив к нему, знает о мятеже? – порывисто вскочил с золотого ложа Аменхотеп.

Сахебу утвердительно закивал.

– Да, мой господин, сын бога Ра Тутмос Великолепный сам отправил меня к тебе, о солнцеликий, чтобы ты возглавил поход в Керме – самое сердце мятежа. Фараон не сомневается в твоем военном таланте, и уже до тысячи воинов готовы отправиться с тобой в Нубию.

– Я сам лично покараю ослушников. Я сровняю с землей Керме, это будет уроком для других земель, что слово фараона – священно и никто не может осмелиться перечить ему! – гордо промолвил царевич.

Покорно закивал Сахебу, и, пятясь, не отрывая взгляда от царевича, сановник скрылся в дверях.

Аменхотеп шикнул на ласковых танцовщиц, явившихся умилостивить его царский взор, и приказал привести жреца храма Сехмет, могущественного Хапу.

Он привык советоваться с богами перед каждым важным решением в своей жизни, а чернокожий Хапу являлся проводником воли богов, и именно совет грозной богини Сехмет нужен был царевичу перед военным походом в города Нубии.

Хапу появился через короткое время в белоснежном одеянии и босиком; звеня золотыми браслетами, он преклонил колени перед сыном бога Ра.

Гордо поклонившись, Хапу промолвил:

– О мой господин, величайший из великих, богатейший из богатых, да будет Сехмет добра к тебе в этом и в ином мире! Я, презренный раб Хапу, явился перед твои очи, смиренно жду твоих указаний! – однако в темных глазах жреца горел высокомерный огонь, совсем не соизмеримый с его учтивыми речами.

При дворе Хапу не любили, но многие боялись. Поговаривали, что он владеет колдовством и магией народов Нубии, среди которых ему не было равных. Тех, кто пытался подсидеть верховного жреца Сехмет или строить ему козни, ждала жуткая и неминуемая смерть.