Проклятье на последнем вздохе или Underground

— Не обращайте внимания, — успокоил её очкарик. — Эта наша не признанная поэтесса упражняется слово — витиеватости. — Мариночка, ты нарочно культивируешь в себе желчность? — обратился он к поэтессе.

— Скорее хамство, — поправила очкарика Рита, но Марина её уже не слышала. Она вернулась к столику и театрально подняла своей неприятно длинной рукой бокал с шампанским.

— Зря я сюда припёрлась, — решила Рита и уже не отходила от Вениамина, опасаясь очередных провокаций.

Катер плыл мимо заросших зеленью берегов. Их неброская прелесть особо ощущалась в недолгие минуты тишины, когда ансамбль отдыхал. Музыканты на время отлучались, оставляли свои инструменты. Тогда было слышно, шипящую у бортов воду, негромкий стук двигателя, говор и смех гостей.

— А ты сегодня до своей спальни — то доберёшься? — с сомнением спрашивал кого — то насмешливый женский голос.

— А что это принципиально? — недоумевал подвыпивший мужской баритон.

— Да, не хотела тебя расстраивать…, - не успела договорить женщина, как её перебил баритон: — Не хотела, так и не расстраивай! Хотя ты тут уже такую интригу навесила!

— А ты что молчишь? — обратилась женщина к кому — то ещё.

— Хочу и молчу! — нагрубил молодой женский голос.

— Вот, учись! Хочет, а молчит! — отреагировал баритон.

Окружающие засмеялись, оценив шутку.

В одной такой паузе Вениамин поупражнялся в игре на чужой гитаре. Получилось у него совсем неплохо.

Вторая пауза оказалась заметно короче. Только музыканты настроили инструменты, как солистка вокала объявила «белый танец». Чувствовалось, что она отрабатывает заказ.

Музыка заиграла, солистка запела: — Музыка вновь слышна. Встал пианист и танец назвал. И на глазах у всех к вам я сейчас иду через зал!

Девица с претензиями на изысканность, правда претензии, как бы оценил её Альберт, здесь явно превалировали, подплыла к Вениамину.

— Вихрем закружит «белый танец», ох и услужит «белый танец»!

И Вениамин уже кружил в вальсе с, улыбающейся на все тридцать два зуба, пираньей на высоченных каблуках.

— А наша Любочка зря времени не теряет. Смотрите, милочка, как бы она вас не обставила. Вон, какая она у нас шустрая! — ядовито улыбнулся Рите брюнет.

— Никуда он не денется! — легкомысленно подумала Рита. — От берега мы далековато.

Но это обстоятельство оказалось не столь существенным, как только элегантная дама в воздушном платье постаралась раскрыть Рита глаза на окружающую действительность.

— Зачем ты, Эдуард, девочке голову морочишь? Это obligatoire?[9] Мило улыбаясь она повернулась к брюнету. — Ты же знаешь, что в наш клан войти нельзя. В нём надо родиться! Какой бы хорошенькой эта девчушка ни была.

Возможно вы, детка, могли слышать историю красавицы и великой соблазнительнице мужчин Мэрилин Монро, — продолжала она бесцветным голосом, обращаясь к Рите. — Ей даже удалось закрутить роман с Джоном Кеннеди, не смотря на то, что он уже был женат на Жаклин. Но, когда Джон стал президентом Америки, американские спецслужбы быстро и достаточно доходчиво объяснили Мэрилин — где собственно её место.

Она сделала многозачительную паузу.

— Та попробовала было зацепиться за неженатого Роберта Кеннеди и в результате: однажды утром просто не проснулась. Вроде как покончила с собой, выпив большую дозу снотворного. А дело по расследованию причины её смерти вскоре было замято по просьбе семьи Кеннеди.

Придерживая подол своего воздушного платья от лёгкого дуновения ветерка, дама победоносно смотрела на притихшую Риту.

— Ты забыла, версию, по которой Мэрилин пытался завербовать КГБ. Так, что ещё не известно, почему она однажды не проснулась, — не согласился с дамой Эдик, права тихим шёпотом.

— Мы, конечно не Рокфеллеры, и даже не Кеннеди. Но это вовсе не значит, что в своей стране мы менее могущественны. — Дама явно игнорировала вмешательство Эдика и улыбнулась Рите милой улыбкой, которая показалась Рите насмешкой.

К её разочарованию Рита отвернулась от танцующих и любовалась природой до тех пор, пока Вениамин не вернулся к ней с виноватыми глазами. Рите очень захотелось показать даме язык, но та очень своевременно отошла в сторону.

Вечером в ресторан Рита идти отказалась, соврав Вениамину, что у неё с Альбертом другие планы.

— Тебе не понравилась моя семья? — расстроено спросил Вениамин. — А я надеялся с тобой ещё увидеться!

Сейчас он на собственном опыте убедился, что надежда может причинить не меньшую боль, чем её отсутствие. Об этом красноречиво говорило его посерьёзневшее лицо.

— В общем нет. Они, несомненно, хорошие люди, но они другие и я их не понимаю и мне с ними тяжело, — пофилософствовала Рита.

Это было правдой. Только поверил ли Вениамин?

А вот Альберт поверил, что у Риты болела голова и поэтому она и не приготовила ужин.

— Ничего страшного, — успокоил её Альберт. И обрадовал: поужинаем в «Савой» — е. Собирайся!

Наверно Альберту всё же удалось устроить свои дела, потому, что настроение у него сейчас было хорошее, а возможно даже и приподнятое. На заднем сидении такси он крепко прижал к себе Риту и звучно чмокнул её в губы.