Проклятие Деш-Тира

— Что еще тебя мучает? — осторожно спросил Асандир. Дошедший почти до отчаяния, Сетвир поделился с ним тревогами.

По словам Хранителя Альтейна, Деш-Тир затаил на братьев злобу с того самого вечера, когда они, выйдя за пределы паравианской защиты, оказались одни в развалинах Итамона. Видя в них смертельных врагов, Деш-Тир оставил свой след в личности каждого. Напрасно потом маги Содружества ночь напролет искали эти следы в Итамоне и окрестностях. Сущности до поры до времени затаились.

— Выходит, едва столкнувшись с Аритоном, Деш-Тир сразу же понял, насколько тот искусен в магии! — озвучил Асандир неприятную истину.

Хранитель Альтейна подпер кулаками лоб.

— Если бы только это, — пробормотал он. — Сущности затаились и начали, так сказать, обмозговывать то, что узнали.

Не в силах говорить, Сетвир передал дальнейшие рассуждения мысленно. Главный удар был нанесен Лизаэру в тот момент, когда принц, действуя как настоящий герой, голыми руками вел последнюю битву, окончившуюся пленением Деш-Тира. Тогда маги сделали все, чтобы не дать сущностям проникнуть в сознание Аритона, и уберегли Фаленита от ужасающей трагедии.

— Мы неправильно строили защиту, — с болью прошептал Асандир. — Мы думали, что сущности проявятся гораздо раньше, и слишком поздно вспомнили о необходимости защищать магический дар братьев.

Лизаэра погубили его же прямота и честность; он оказался беззащитен перед овладевшей им сущностью. Горькая ирония, но Аритон, окажись он на месте брата, смог бы благодаря магической выучке отвести нападение или тотчас почувствовал бы присутствие в собственном разуме чужеродной сущности.

— Глупцы, достойные мести Даркарона, — вот мы кто. Как мы не подумали, что Лизаэру понадобится защита?

Увы, было слишком поздно что-либо менять. Обветренные пальцы Сетвира легли на руку собрата.

— Не зная истинного Имени Деш-Тира, мы были слепы. И до сих пор слепы. Теперь я понимаю: Деш-Тир проник в воспоминания Лизаэра о страданиях, которые он перенес в Красной пустыне. Эти-то воспоминания и послужили основой для побуждения к мести; в особенности одно из них, когда Аритону пришлось прибегнуть к магии, чтобы сломить упрямство брата и не дать ему умереть.

Сетвир старался говорить мягко и осторожно, как будто это могло сделать смысл его слов не таким пугающим.

— Деш-Тир ухватился за разногласия между братьями, а дальнейшие знания выудил из магической защиты, которую Харадмон возвел вокруг Лизаэра на башне Келин. Сущность каким-то образом сумела установить взаимосвязь с жизненной силой братьев. Разрушение или ослабление ее приведет к отделению души от тела.

— А это смерть, — горько подытожил Асандир.

Он по-прежнему не мог смириться с прошлыми ошибками. Вопреки непознанной и коварной природе сущностей Деш-Тира Содружество и два принца, явившихся из Дасен Элюра, сумели-таки пленить все сущности, кроме одной. Лизаэр и сейчас был одержим ею, и магам не оставалось ничего иного, как попытаться изгнать ее.

— Ты готов? — спросил Сетвир.

Хотя в глазах его собрата читалось сомнение, маги встали по обе стороны от наспех сооруженной подстилки и возложили руки на лоб и грудь Лизаэра. Вокруг тускло поблескивали сотни мечей и копий, каждое из которых легко могло поразить плоть смертного. Но любое оружие подобного рода было бессильно против невидимой и неосязаемой сущности Деш-Тира. Единственное, для чего оно могло пригодиться, — чтобы прекратить страдания одержимого.

«Слабое утешение», — подумал Асандир, а вслух произнес:

— Ты ведь знаешь: если мы потерпим неудачу, нам придется его убить.

Сетвир предпочел промолчать. Удары тарана в дверь прекратились. Внутри арсенала воцарилась глубокая тишина. Сосредоточенность магов позволяла им улавливать даже шелест крылышек моли, в изобилии водившейся здесь. Легкий поток воздуха касался лезвий мечей в оружейных стойках, и те отзывались едва слышимым пением. Пением смерти. Отгородившись от всего постороннего, Сетвир погрузился в транс. Его сознание проникло в сознание Лизаэра в поисках чужеродных силовых линий, из которых состояла враждебная сущность.

Это не напоминало обычное изгнание духов; сущность, которую искали маги, оставалась Безымянной.