Проклятие Деш-Тира

Неподвижные глаза Морриэль были устремлены в пространство над головой Элайры.

— У послушницы не может быть оснований для того, чтобы вести себя столь неучтиво. Несомненно, у нее были поползновения к более тесному общению с тейр-Фаленитом, однако сейчас она пребывает в таком душевном замешательстве, что даже не сознает своего проступка. Напомни ей, что она, как всякая кориатанка, давала обет избегать общения с любым мужчиной, сколь высок он ни был бы по происхождению и положению.

Элайра склонила голову. Асандир поверил в ее мудрость. Чувствуя стальную крепость его упований, она подавила в себе желание наговорить дерзостей.

Тишина в зале становилась тягостной.

Чувствовалось, что Лиренда слегка разочарована исходом дознания. Помолчав еще какое-то время, Морриэль сказала:

— Я пока воздерживаюсь от вынесения приговора. Объяви об этом обвиняемой.

Первая колдунья сбросила с плеч шаль. Судя по суровому тону, ей очень не хотелось оглашать подобный вердикт.

— Ты получила предупреждение, Элайра. Ты должна порвать все нити, связывающие тебя с наследным принцем Ратана. Очисти свои мысли от воспоминаний о нем и устреми сердце к послушанию. Ты обязана быть внимательной. С этого момента твои поступки будут тщательно оцениваться, вплоть до тех пор, пока Главная колдунья не сочтет уместным вынести приговор.

Морриэль наклонила голову.

Ледяным тоном Лиренда продолжала:

— Отныне ты объявлена находящейся под наблюдением. Можешь ступать.

Элайра сделала реверанс перед возвышением, где восседала Морриэль. Провожаемая пристальным взглядом хищных глаз Главной колдуньи и откровенно завистливыми глазами юных пажей, Элайра спешно покинула зал. У нее подгибались колени. Пусть себе Лиренда цепляется за подозрения. Похоже, Морриэль вполне удовлетворена тем, что основной причиной ее задержки в Эрдане стала карточная игра с Дакаром. Теперь можно не опасаться новых дознаний и новых свиданий с Камнем Правды... если, конечно, она опять не наделает глупостей.

Элайра вовремя сообразила, что не следует сразу идти в комнату, которую она делила с несколькими своими сверстницами. Она не была настроена отвечать на расспросы любопытных девчонок. Элайра прошмыгнула в конюшню, чтобы проведать свою четвероногую подругу.

От лошадей исходило какое-то почти мистическое спокойствие. Здесь пахло соломой и промасленной кожей. На дворе мальчишка-прислужник, насвистывая, колол дрова для кухни. А Элайра по привычке принялась чистить шкуру своей кобылы. Но внешний покой не мог погасить в послушнице внутреннего смятения.

Вновь обретя способность думать, Элайра прокручивала в мозгу возможные последствия отсрочки приговора. На душе у нее становилось все тревожнее; рассуждая хладнокровно, она уже не считала обвинения, связанные с Аритоном, глупыми или надуманными. Теперь она находилась под наблюдением, и тяготы этого состояния буквально душили ее. Полумрак и тишина конюшни не давали желанного покоя. Наоборот: запах сена и исходящее от лошадей тепло остро напоминали ей об Аритоне.

Элайра отчетливо почувствовала западню, в которую она никогда, ни при каких обстоятельствах не должна попасться. Она отшвырнула щетку и скребницу и направилась прочь из конюшни. Кобыла дружелюбно ткнулась носом ей в спину, но хозяйка не обратила на нее внимания. Все мысли Элайры были обращены внутрь самой себя. В ее мозгу ледяным эхом звучала традиционная фраза: «Ты получила предупреждение». Элайра выругалась про себя, припомнив язык улиц и сточных канав, на котором говорила в раннем детстве.

Слова Энитен Туэр вновь пригвоздили ее своей беспощадностью: «Не надо быть прорицательницей, чтобы видеть, что тебя ожидает мрачное будущее».

Промокшая дорожная одежда совсем задубела, но Элайра, не обращая на это внимания, шагнула из тепла конюшни в туманную промозглость дня. Каких-то четыре часа назад — или то было целую вечность назад? — лохань с горячей водой и постель виделись ей пределом земного счастья.

Предзнаменования

На топкий берег выныривает из болота змея с кроваво-красными глазами. Ненадолго замерев, она высовывает раздвоенный язык, затем проскальзывает через трещину в полуразвалившейся древней стене. Вскоре вслед за ней отправляется другая змея, потом еще и еще… и в конце концов от извивающихся тел начинают дрожать заросли чахлых камышей и бурлить зловонная вода...

Далеко на северо-западе, в раскинутом в туманном лесу шатре, сооруженном из шкур, предводитель клана, лицо которого исполосовано шрамами, сбрасывает с себя промокшее от пота меховое покрывало; и прежде чем жена будит его, прерывая вещий сон, он успевает увидеть лицо короля и свою грядущую неминуемую смерть...

Среди густотравных лугов, на вершине открытого всем ветрам утеса четыре башни возвышаются над развалинами города, а дождь, тихий, как слезы, мягко струится на камни, оставшиеся от пятой...

Глава VIII

Кланы Камриса