Проклятие дворфа

Уйдя к болотам они добровольно загоняли себя в ловушку, ибо перебраться через них на океанское побережье не получится. Да и сам поход на побережье был равносилен смерти. Где-то там, за Безымянными Болотами находилась столица мурлоков, их самый крупный на всем побережье город. Визит туда воргенов означал бы неминуемую смерть. Но иного выхода не было. Оставаться в степи не зная дальнейших планов Орды было опасно, двигаться еще дальше вглубь степи значило столкнуться с тауренами, которые давно мечтают преподать воргенам урок, указать на их место в этом мире.

Лучше уйти на болота, в надежде, что Орда последует не за ними, а вглубь Великой Степи, в земли тауренов. И тогда их столкновения с твердолобыми быками не избежать. В своем упорстве таурены, окрыленные недавней победой над кентаврами, будут стоять насмерть. В результате безудержного напора одних, и животного упрямства других, в степи останутся тысячи трупов, что уничтожит тауренов, и хоть немного, но ослабит Орду. От былой тауренской мощи не останется и следа. Настанет время воргенов править бескрайним миром под названием Великая Степь.

Но поход на Безымянные Болота пришлось отложить. Воргены просто не успели уйти. Случилось то, чего они не могли представить себе даже в самом страшном кошмаре. Орда сама пришла к ним. И пусть это была не вся Орда, а лишь незначительная ее часть, но этого было достаточно, чтобы вселить в сердца воргенов страх и отчаянье. С первыми солнечными лучами истошно заголосил набат, выгоняя всех на улицу. Наспех одетые, и ничего не соображающие, воргены высыпали на улицы из своих жилищ. С оружием в руках, с которым они не расставались даже ночью, и будучи дома.

Их взору предстало кошмарное, апокалиптическое зрелище, могущее свести с ума любого. Кочевье воргенов было окружено со всех сторон плотными рядами орков, застывших неподвижными, молчаливыми статуями. Самое страшное было в том, что никто не заметил приближения к кочевью многотысячной армии. Не издавшей ни звука, ничем не выдавшей своего присутствия. Это было немыслимо, это не поддавалось никакому разумному объяснению. Единственным правдоподобным объяснением случившегося было вмешательство магии. Только с помощью магии удалось незаметно доставить на место многотысячную армию.

И, судя по всему, магия никуда не исчезла, она продолжала довлеть над орками, не позволяя им напасть. В противном случае, освобожденные от довлеющего над ними ментального воздействия, орки бы уже давно ринулись вперед, залив кровью кочевье, с его не успевшими толком проснуться обитателями. Но, если доставившая орков в кочевье сила не отдавала приказа атаковать, значит по отношению к воргенам у демонов управляющих Ордой были иные планы, нежели истребление волчьего рода. Воргенам оставалось лишь ждать, иного выбора окружавшая кочевье армия им просто не оставляла.

Можно было попытаться прорваться сквозь окруживший их со всех сторон плотный строй орков. Но что-то подсказывало воргенам, что ничего из этого не выйдет. И что каким бы неистовым и безудержным не был их напор, он будет тотчас же остановлен, и мечи орков здесь совершенно не при чем. Их остановит демоническая магия приведшая орков, заставившая их застыть в напряженном ожидании сигнала. И теперь от самих воргенов зависело, прозвучит ли из уст неведомого демона команда, которая уничтожит их род, или им будет дан шанс на спасение.

До полудня длилось напряженное, зловещее молчание, изматывающее душу и отнимающее силы не меньше самого жаркого сражения. Ожидание измотало воргенов, как и царящая неопределенность, и с каждым последующим часом их положение становилось все более отчаянным. Порой Арону начинало казаться, что прозвучи сейчас сигнал к атаке, он не только не сможет с яростью броситься на противника, но и просто сдвинуться с места. На окруживших кочевье орков многочасовое ожидание не оказало никакого воздействия. Они оставались все так же неподвижны, и непоколебимы. И если бы не яростный огонь в глазах устремленных на воргенов, могло показаться, что это не живое, реальное войско, а дьявольский морок, наваждение вызванное демонической магией. Иногда воргенам становилось казаться, что вокруг кочевья никого нет кроме дьявольского миража. Но проверить, так ли это на самом деле, желающих не было. Воргены чувствовали, что неподвижность орков лишь кажущаяся, и стоит приблизиться ближе дозволенного предела, и на голову ослушника обрушатся мечи орков.

К полудню, когда ожидание стало невыносимым, случилось то, чего все давно с нетерпением ждали нескольких кошмарных часов. В кочевье зазвучал голос, который не произнес в слух ни единого слова. Он звучал в мозгу у каждого, и каждый слышал его по своему. Демон предложил воргенам идти к нему на службу, поклоняться ему, как единственно верному божеству, суля все блага мира в уплату за повиновение.