Проклятие Гавайев

Я давно уже распростился с наивными представлениями о рыбалке. Вряд ли мы поймаем рыбу только потому, что мы ловим рыбу. И вообще, идея разматывать толстенную леску с удилищ, установленных на держателях, и мерить милю за милей на скорости троллинга казалась мне абсурдной. Единственный способ достать рыбу, настаивал я, — это взять акваланг, подводное ружье и, выпрыгнув за борт, искать ее там, где она живет. Время от времени Аккерман и я вставали у руля, но ненадолго. Капитан Стив был уверен, что в любой момент мы можем зацепить либо марлина, либо большого желтоперого тунца, а поэтому он хотел быть на мостике, когда это случится, и контролировать ход вываживания. Поэтому большую часть дня он сам стоял у руля, вглядываясь в пустынные свинцовые воды через поляризированные рыбацкие очки.

Аккерман явно разделял мой агрессивный пессимизм по поводу возможности поймать рыбу, но тем не менее поглядывал оком специалиста на распущенные лески.

— У меня патент первого помощника, — заявил он. — Я — профессионал!

А я и забыл совсем, что Аккерман был членом этого маленького племени капитанов, имеющих лицензию на обслуживание рыбаков-туристов, единственной и действительно что-то значащей элиты на побережье Коны.

— Мы все в океане равны, — объяснил он. — Так говорят серферы, но в этом есть свой смысл. Хоть и несколько странный.

Я согласился. Было ясно, что, если по какой-то причине Капитан Стив не сможет довести катер до гавани, это сможет сделать любой из нас двоих. Таковы порядки в море.

Аккерман на катере был как у себя дома. Он все знал — что, где, когда; и мало что могло его удивить. Я не долго думал, приглашая его отправиться с нами, и только потом услышал от Капитана Стива, что они с Аккерманом «довольно близкие приятели».

Но рыбы не было. Мы прочесали нашими приманками весь путь до Южного Мыса, но единственными проявлениями жизни, которые нам удалось засечь, было стадо морских свиней да несколько птиц. Поездка получилась долгой и горячей, и к четырем часам вся наша троица, прилично накачавшись пивом, несла околесицу.

Наконец прямо перед заходом солнца мы обогнули оконечность Южного Мыса. С нашей стороны острова, вдоль побережья Коны, море было достаточно бурным, но то, что мы увидели за мысом, было ни с чем не сравнимо.

Волны были такими высокими и крутыми, что мы могли только взирать на них, разинув рты. Слова были излишни. Мы нашли свой ураган, и спрятаться от него было негде.

После заката солнца я переключился на джин, а Аккерман вытащил пузырек с белым порошком, который и стал всасывать носом с кончика рыболовного крючка десятый номер. Потом он протянул пузырек мне.

— Аккуратнее, — сказал он. — Это не то, что вы думаете.

Я уставился на пузырек, внимательно изучая его содержимое и одновременно цепляясь ногами за палубу, которая попыталась выскользнуть из-под меня, когда катер в очередной раз взлетел на горб высокой волны.

— Это «белый китаец». По-научному — «крокодил», — пояснил он и ухватился за спинку кресла, потому что катер ринулся вниз, в провал между волнами.

О Боже, подумал я. Куда ни плюнь, везде наркоманы. Как жить? Катер опять крутнуло, и я, потеряв равновесие, упал на мокрую палубу со стаканом джина в одной руке и пузырьком героина в другой. Пролетая по скользкому полу мимо Аккермана, я выпустил из рук и джин, и пузырек и ухватился за лестницу, чтобы не вылететь за борт.

Как юная кобра, Аккерман метнулся за пузырьком и поймал его в прыжке, но зелье уже намокло, и, посмотрев на пузырек с сожалением, он швырнул его в море.

— Хрен с ним, — сказал он. — Все равно он мне не нравился.

Я подтянулся к креслу и сел.

— Мне тоже, — кивнул я. — От него потом брюхо крутит.

Аккерман с минуту мрачно смотрел на меня, я же плотно уперся ногами в палубу, не зная, чего от него ждать. Погубить чей-то героин, да еще в море, да еще ввиду надвигающегося шторма — не самая безопасная вещь, тем более что знакомство мое с Аккерманом было чисто шапошным. А он был здоровенным бугаем с длинными плотными мышцами чемпиона по плаванию, и его прыжок за улетающим пузырьком произвел на меня неизгладимое впечатление. Я понимал, что он успеет достать меня багром прежде, чем я доберусь до лестницы.

Я подавил желание позвать Капитана Стива. А может, они оба наркоманы, думал я, все еще держась за краешек кресла, покрытого искусственной кожей. И что же это за рыбаки, что тащат в море «белых китайцев»?

— Отличный наркотик для океана, — проговорил Аккерман так, словно думал вслух. — Частенько только он помогает не убить клиента.

Я кивнул, размышляя о долгой ночи, которая нам предстоит. Если первый помощник вот так запросто глотает героин перед ужином, то чего можно ждать от капитана?

Вдруг меня пробило — а ведь я толком и не знаю этих людей! Совершенно незнакомые мне наркоманы; я застрял на их катере в двадцати милях от западной оконечности Америки, солнце садится, а вокруг — черный бездонный океан.