Проклятие Гийома Завоевателя

– Бумаги с вами?

– Возьмите… – Годфруа протянул ему свитки.

Сугерий внимательно рассмотрел пергаменты, нахмурился и спросил:

– Шестой пергамент, судя по всему, уехал?..

Годфруа сжал кулаки и сказал:

– Уехал. Но, недалеко. Он сейчас в Руане. Вместе с Гуго де Биго младшим, судя по всему…

Принц посмотрел на него и Сугерия, ничего не понимая:

– О чем это вы?..

Сугерий вздохнул и ответил:

– Рыцарь де Леви вернул бумаги, кроме одной. В этой бумаге наша переписка с мессиром герцогом Аквитании. Там практически ясно написано, что мы поддерживаем Гильома в его нападении на земли Тулузы…

– И все? Такая ерунда… – кисло отмахнулся Людовик. – И, ради такой ерунды, стоило рисковать моими рыцарями?..

– Это не ерунда, принц. Это, совсем не ерунда! Напасть на земли крестоносца – большой грех! А напасть на земли с позволения короля Франции, который обязан охранять и защищать их, грех вдвойне! За эту бумагу, за ее наличие, папа Римский теперь сможет, совершенно спокойно, лишить, вашего отца и вас лично, короны Франции…

Людовик сел на скамью, подперев лицо рукой. Он задумался.

– Что теперь нам делать? – Спросил он, подняв глаза на Сугерия.

– Ехать в Руан и забирать пергамент… – пожал плечами Сугерий. – Мессир де Леви уже опытный в этих делах рыцарь…

– Эй, монсеньор! Хватит делать из меня убийцу, урода и сволочь! Вы меня, хотя бы раз, спросили о том, хочу ли я это, или нет?!..

Сугерий склонил голову, задумался, подбирая слова. Он ответил:

– Прости. Прости нас, прости меня, если сможешь. Только пойми, что кроме тебя, у принца никого больше нет! Он не может довериться другим людям! Даже тогда, когда король посылал тебя в Англию…

Он замолчал, не решаясь продолжить.

– Говорите, монсеньор, я готов услышать всю правду… – спокойно сказал де Леви.

Сугерий посмотрел ему в глаза. Годфруа прочел в них боль, спокойную уверенность в правоте и решимость.

– Так вот. – Сказал Сугерий. – Когда вас решили направить в Англию, мне был дан приказ… убить вас на обратном пути…

Наступило напряженное молчание. Принц смотрел на него расширенными глазами, потрясенный услышанными словами.

– Это сейчас неважно, кто отдал такой приказ. Я просто чуть-чуть исказил, вернее сказать, подправил его, приказав убрать только одного.

Он взглянул на де Леви. Годфруа шатался от шока…

– Ты понял, о ком шла речь? То-то. Насчет тебя я приказал… – Сугерий замолчал. – Короче. Ты жив только потому, что я не решился убрать тебя. Я верил в тебя, верил в твою любовь к принцу, в твою верность, честь и преданность!..

– Боже мой! Какие громкие слова! – Завелся Годфруа. – Какая поэзия! Вашими устами, Сугерий, только мед пить! Послушайте! Великий палач! Меня не надо дурачить! Лучше бы вы убили меня тогда, на корабле! Я, как дурак, метался и искал Жана! А он…

Годфруа сел на песок дорожки, бессильно опустив голову на грудь.

Людовик, который до этого просто сидел и молча слушал их перепалку, подошел к де Леви, сел рядом с ним и обнял его голову, прижав к себе:

– Прости. Я не знал… – Сказал тихо Людовик, прижимая голову Годфруа к себе. – Честно. Я не знал. Не знал…. Не знал…

Сугерий подошел и присел возле них:

– Ваше высочество. – Сказал он. – Годфруа! Поверьте мне, пожалуйста! Корона Франции окружена не только одними рыцарями. Ее окружают всякого рода подонки, мразь и сволочи. Простите, что мне пришлось так больно ранить душу честного рыцаря. Иного выхода у меня не было…

Людовик посмотрел на него, потом на Годфруа.

– Дальше то, что?..

– Только продолжить незаконченное дело… – ответил Сугерий, глядя на них.

Людовик вздохнул, еще крепче прижал Годфруа к себе:

– Ты – жестокий человек, Сугерий. Очень жестокий…

– Сир. Иначе нельзя. Должен кто-то быть жестоким в нашем окружении…

Людовик грустно ответил:

– Да, похоже, что ты прав…

Принц поднял де Леви и, глядя ему в глаза, сказал:

– Прости меня. Но, помоги мне, лично мне, еще раз. Умоляю…

Годфруа вздохнул:

– Сир. Не надо умолять меня. Я сделаю все, что в моих силах. Даже больше…. Но,… только ради вас…

Людовик заплакал. Он отвернулся и отошел к скамье, повалившись на нее. Годфруа посмотрел на Сугерия:

– Довел-таки, принца…. Говори, что я могу делать для возвращения пергамента?..

– Все, что пожелаешь! Только помни…

– Вы меня не знаете, никогда не видели. И вообще… – прервал его Годфруа. – Мне нужны гарантии для рыцарей и деньги…

– Все это будет у вас, мессир. Когда вы хотите выезжать?.. – С радостью в голосе спросил Сугерий.

– Еще вчера… – плюнул де Леви, повернулся и пошел к конюшням, где его ждал оруженосец и конь. Он обернулся и произнес. – Когда я вернусь, мне очень хотелось бы видеть головы тех мерзавцев, кто убил несчастного и верного рыцаря де Фиенна! Это, случайно, не те два монаха, что были со мной и моими людьми?..

– Нет. Это не они, Годфруа, я клянусь…

– Не клянитесь, монсеньор! Жаль, что это не они…

Годфруа расправил плечи, поднял голову и спокойно пошел, оставляя принца и Сугерия.

Сугерий молча поклонился ему вслед, незаметно перекрестил уходившего рыцаря.

Когда Годфруа завернул за угол дворца, Людовик поднялся со скамьи и, подойдя к Сугерию, спросил его: