Проклятие Гримм-хауса

Она подошла к окну и сделала ещё одну, последнюю попытку. Конечно, оно заперто. И не просто на обычную задвижку, а на замок, к которому нужен ключ. А снаружи за стеклом чернели толстые металлические прутья. Даже если разбить стекло, через решётку не пролезешь.

Затаив дыхание, Хэдли приблизилась к двери и повернула ручку. Тихо, тихо, тихо. Она замерла и прислушалась. Было слышно, как в другом конце коридора храпят тётки. Звуки были такие громкие, что их не заглушали даже закрытые двери. Тётя Максин грохотала, как поезд в тоннеле, а тётя Шарман свистела, как паровозный свисток. Хэдли прикрыла дверь и прокралась по коридору к лестнице.

На первом этаже девочка бесшумно скользила мимо комнат, как настоящая балерина. Несмотря на кромешную тьму, она сразу находила нужное направление. Первым делом она проверила обе двери и все окна. Как и следовало ожидать, всё было надёжно заперто. Как и наверху, каждое окно было забрано декоративной решёткой, на случай если кому-то удалось бы разбить стекло. Гримм-хаус был неприступен, как средневековая крепость. Наконец Хэдли сдалась и отправилась на кухню в поисках еды. На крышке ледника красовался засов. Раньше его не было. И буфет тоже оказался под замком. Незапертыми оставались лишь полки с посудой – конечно, там не было ничего съестного. В одном из ящиков она нашла конфетку: вроде бы мятный леденец. Но стоило положить его в рот, Хэдли почувствовала такую вонь, что едва успела выплюнуть эту гадость в раковину.

Снаружи за окном окружающий мир походил на гигантский серый купол, накрывший дом. Ни луны, ни звёзд, ни уличных фонарей. Однако она явно слышала звуки: металлический скрежет и щелчки, как от огромного чайника. Не успела девочка сосредоточиться – почему-то этот шум казался знакомым, – как снова воцарилась полная тишина, заставлявшая сомневаться, слышала ли она что-то или ей почудилось.

Она навалилась на раковину – похоже, от голода Хэдли готова была глодать собственные руки, – как звук послышался вновь. Снаружи. Шелест и какое-то позвякивание. И непонятно откуда. Словно звуки окружали её со всех сторон.

– Да что же это такое? – вырвалось у неё.

– Не спится? – вкрадчивый голос раздался с ближней полки. Сердце ушло в пятки, но тут же знакомо мигнули изумрудные глазки, и девочка поняла, что это снова жучиха из подвала. – Это я, Игла. Помнишь?

– Помню, – прошептала Хэдли. – Но лучше тебе уйти. Сейчас нельзя разговаривать. Они услышат и проснутся.

– Как скажешь, – сказала Игла. – Я просто подумала, что ты голодна. И в этом случае я могла бы тебе помочь.

– Я умираю от голода, – призналась Хэдли. – Ты можешь открыть ледник?

– Нет, но могу предложить кое-что стоящее. Может, даже лучше.

Хэдли услышала, как на полу шелестят тысячи тонких лапок. От сияния зелёных глаз в комнате стало светло как днём. Она с удивлением следила за тем, как над полом перемещается ножка индейки.

– Это что, мне? – спросила она, когда индейка остановилась возле её ног.

– Конечно, – ответила Игла. – Мы припрятали это для тебя, пока они не убрали со стола.

– И они не заметили? – Хэдли не верила такой удаче.

– Не-а.

– Спасибо, – девочка подхватила ножку с пола и вонзила в неё зубы.

Ответ множества насекомых слился в шелест не громче чиханья котёнка:

– На здоровье! На здоровье! Здоровье! Пожалуйста!

– Был ещё кусок индейки, – виновато призналась Игла, – но не все молодые понимают, что значит делиться, – она строго глянула на насекомых на полу.

И одно из самых мелких созданий пискнуло:

– Прости!

– Ничего страшного, – пробормотала Хэдли с полным ртом. – Мне и этого хватит.

Под хрустящей корочкой таилось сочное мягкое мясо, и с каждым куском вкус делался всё насыщеннее. Невероятно вкусно. Даже если тётки застукают её сейчас на месте, это стоило любого наказания. Хэдли не спеша просмаковала каждый кусок мяса, а потом старательно обглодала косточку. Как часто раньше она оставляла на косточке мясо? Слишком часто. Но больше такого не повторится.

– Куда это спрятать? – она показала остатки.

– Просто брось, – сказала Игла. – Мы позаботимся.

Хэдли выронила кость, но до пола она не долетела. Её подхватили насекомые и утащили из комнаты на своих спинках.

– Я ведь сказала тебе, что мы могли бы стать в этом доме твоими лучшими друзьями. У тараканов гнусная репутация, но я пришла к тебе, чтобы сказать, что нас не стоит сбрасывать со счетов. Никогда, – Игла опять поднялась на задние лапки и принялась жестикулировать передними. – Мы шустрые, хитрые и неистребимые. От нас практически невозможно избавиться, и потому я не понимаю, почему люди так в этом упорствуют. Лучше было бы принять нас, как мы принимаем их.

Когда желудок полон индейкой, почему бы не поговорить? Хэдли готова была пересмотреть своё отношение к тараканам.

– Тебя зовут Игла? – спросила она. – Это какое-то иностранное имя?

– Иностранное? – ковёр на полу зашелестел от смеха. – Очень смешно!

– А разве нет? – Хэдли стало не по себе от тараканьего сарказма.

От этого твари внизу пришли в ещё больший восторг:

– Иностранное? Ха-ха-ха!