Проклятие Гримм-хауса

– О нет! Это от слов «Изумрудные ГЛАза». Понимаешь? – Игла показала на свои глаза и заставила их полыхнуть особенно ярко. – Я могу заставить их светиться, как захочу. Круто, правда?

– Согласна, – Хэдли подалась вперёд, чтобы быть на одном уровне с собеседницей. – А ты поможешь мне сбежать из этого дома? Ты знаешь, как отпереть двери или выбраться через окно?

Под ногами насекомые образовали ковёр из сияющих зелёных глазок. Стоило им шевельнуться, и по нему проходила волна, как будто солнце переливалось на поверхности океана.

– Нет. Мне очень жаль, – Игла покачала головкой.

– Но ты можешь хотя бы позвать на помощь кого-то снаружи? Тут поблизости был мальчик по имени Коннор, я слышала его со двора…

– Никто не поможет тебе снаружи, – перебила её Игла.

– Да ладно тебе, я же слышала его, – возразила Хэдли. – Ну то есть я слышала, как его звал дедушка.

– Если ты его слышала, это вовсе не означает, что он может тебе помочь. Поверь, для тебя этот путь закрыт.

– Откуда ты знаешь? – возмутилась Хэдли.

– Этот дом существует сам по себе, – сообщила Игла, подавшись вперёд. – И никто не может услышать здесь тебя, кроме нас, тараканов.

– Так вы мне не поможете? – спросила Хэдли.

– Я уже тебе помогла. Ты ведь съела кусок индейки? А теперь пора тебе самой себе помочь, – сказала Игла. – Это как в танце. Разве кто-то другой мог бы выучить за тебя шаги и движения?

– Нет, конечно.

– Ну, так здесь то же самое. Ничто не поможет, пока ты сама себе не поможешь.

– Чем я себе помогу? – Хэдли чувствовала, как подступает отчаяние.

Игла же невпопад спросила:

– Ты ещё не была на чердаке?

– Нет.

– Так чего же ты ждёшь? Я ведь сказала, что там все твои ответы.

Хэдли промолчала. От одной мысли о том, чтобы подняться на чердак, пробирала дрожь. Как там сказала тётя Максин? Что если Хэдли сунется на чердак, ей конец. Конец. Не будет больше никакой Хэдли. Она представила себе, как это – больше не существовать вообще. Родители так и не узнают, куда она пропала. Они будут в отчаянии, потеряв единственного ребёнка. Без неё уже не будет прежних семейных объятий Брайтонов.

А что насчёт её подруг? София с Лили вырастут без неё и станут профессиональными танцовщицами. И она никогда не дорастёт до того, чтобы получить водительские права, или обзавестись бойфрендом, или понять, что значит окончить школу. От одних мыслей об этом ей стало жутко. Только не разреветься!

– Итак? – от нетерпения Игла постоянно шевелила усами. – Ты пойдёшь туда или нет? Я ведь сказала тебе: другого способа нет.

– Но разве ты не могла хотя бы намекнуть мне, что меня там ждёт?

– Нет.

– Почему?

– Потому что даже у таких достойных тараканов, как мы, есть пределы возможного, – отрезала Игла. – Есть вещи, которые человек должен сделать сам, и никак иначе.

– Ладно, – решилась Хэдли. – Я поднимусь на чердак.

– Круто! – воскликнула Игла. – Тогда лучше всего подняться прямо сейчас, пока в тебе есть решимость. Увидимся наверху, – по её свистку с пола стали подниматься стаи насекомых. Эти отряды висели в воздухе, дожидаясь, пока Игла не займёт место во главе.

– Вы умеете летать? – удивилась Хэдли, но ответа не дождалась: только вспыхнула пара тысяч изумрудных глазок – и рой вылетел из комнаты вслед за Иглой.

Глава 10

После того как Игла с остальными улетела, Хэдли пришлось подождать, пока глаза снова привыкнут к темноте. Она вышла из кухни, миновала столовую, где помедлила возле стола, но не обнаружила на нём ни малейших следов недавнего пиршества. Девочка двинулась дальше по коридору и уже почти прошла через холл, но вдруг остановилась.

Холл. Единственное место во всём доме, где ей было по-настоящему хорошо, но лишь оттого, что здесь она танцевала. И вот теперь, послушав Иглу, она твёрдо решила больше не делать этой ошибки. И всё же какая-то сила словно толкала её на середину комнаты, под люстру, где она танцевала до блаженного изнеможения. Она постояла на пороге, разглядывая комнату и гадая, что почувствует, если ещё раз встанет на это место.

Хэдли как во сне оказалась в центре пустого пространства, точно под люстрой. Она посмотрела вверх, вспоминая, как вспыхнули и загудели лампы, когда она высказала то, что лежало на сердце. Глупое совпадение? Впрочем, для неё всё здесь потеряло смысл, в том числе и тот факт, что она торчит на этом месте. Что она творит? Тётки могут проснуться в любую минуту и застукать её не в постели. Ей некогда отвлекаться.

Но и тогда Хэдли не смогла двинуться с места. Ведь одна минута ничего не решает, правда? Она зажмурилась и встала в первую позицию, пятки вместе, носки врозь, руки перед собой. Пять балетных позиций она выучила на самых первых уроках танцев и к этому времени успела повторить их сотни, тысячи раз. Это стало для неё так же естественно, как ходить. По-прежнему не открывая глаза, она перешла во вторую позицию и задержалась на секунду, прежде чем сменить её на третью. Она живо представила свою учительницу, мисс Лавинию: вот она идёт вдоль шеренги девочек, кому-то поправляет руки, кому-то велит поднять голову и держать в таком положении.