Проклятие или дар

– Он не дома.

– Нет, – говорит она. – Я видела его утром.

– Ты, наверное, ошиблась. – Алек садится прямее.

– Я была на пробежке на Мейсон-роуд, он притормозил и помахал мне рукой. – Она прикусывает губу. – Знаешь ли, твоего отца я ни с кем не спутаю.

Кэрри прячет легкую обиду за улыбкой, a Алек чувствует озноб, словно по спине медленно ползет паук, перебирая холодными лапками.

Рейд не раз обращал внимание на подружек Алека, и некоторых забирал себе словно яблоко из вазы. Он делал это не для того, чтобы завязать отношения – ни одна из них не продержалась дольше одного вечера, обеда и постели. Рейд делал это, потому что мог

. Алек помнил имена – Энни и Элли, Элейн и Сьюки – студентки, с которыми он встречался в университете. Смышленые и честолюбивые, но у каждой какой-то изъян, – сироты, удочеренные, бедные, из мелких городков в глухих закоулках штата. Из городков, которые когда-то процветали, а сегодня даже автобусы с грейхаундом на борту[46] пролетают сквозь них без остановки.

Иногда именно отец становился одной из причин, не позволявшей Алеку надолго задерживать внимание на девушке, но Валери об этой мелкой подробности он не говорил. Родной отец уводит у тебя девушек? Валери и Рейд дружили еще со школьных времен. Что если Алек расскажет Валери нечто такое, после чего она не захочет оставаться в их доме. Что тогда будет с ним? Дело не в том, что придется самому готовить… Просто тогда в этом большом доме не останется другого голоса, другого лица, кроме его собственного. С Валери было не так одиноко. Она видела в нем нечто заслуживавшее внимание, а он в ней видел свое отражение гораздо более четко, чем в зеркалах.

Мобильник в кармане вибрирует, он достает его, читает сообщение.

– Я, пожалуй, пойду, – говорит он к удивлению и неудовольствию Кэрри.

Алек вынужден признать, что его интерес к ней внезапно ослабел. Он заметил выражение ее лица, когда она говорил о его отце, заметил, как она покраснела и улыбнулась, как она была польщена неожиданным вниманием со стороны черно-бурого лиса. Богатого черно-бурого лиса.

– Почему? – надувается Кэрри.

– Я нужен Валери. Поеду домой.

– Ну-у, – ее губы кривятся. Лицо, минуту назад сиявшее от удовольствия, становится кислым. – Может, стоит послать Валери куда подальше?

– Нет, – говорит он и встает. Не краснея и не стыдясь, потому что это правда. – Нет, я не буду этого делать.

* * *

Новое вино в старые бутылки…

Клавиатура нагло подмигивает ей. Кода она не знает. Шесть цифр. А что будет, если она ошибется? Где-то завоет тревога? Позвонят из частной охранной службы. Она ответит на звонок, сошлется на случайность. Но лучше, чтобы никто не знал о ее намерениях.

Сначала она подумала про гараж – это было совершенно естественно, учитывая присутствие «Мерседеса» на снимке. И вспомнила, что уже была там.

Она была во всех комнатах, в доме для нее нет никаких секретов, за исключением одного места… Места, которым она никогда не интересовалась. Этой комнаты.

Она припадает щекой к тусклой серебряной поверхности двери, ощущает кожей ее смертельный холод, видит свое расплывчатое отражение. Валери прижимается ухом к металлу, вслушивается, напрягая слух, хотя сама не знает, что именно надеется услышать. Она не знает, надежда или страх заставляют ее делать это, но все равно слушает.

Ничего. Нет ничего.

Валери думает о том, что ни разу не интересовалась назначением этой комнаты. Она думает о том, как умно Рейд провел ее по дому, в тот день, когда она переехала сюда. Она помнит, как они вместе спускались в подвал по лестнице, как шли по каменному коридору. Он остановился вместе с ней у этой двери. И даже потыкал пальцем в клавиатуру, как глупое дитя, заставив ее пару раз пикнуть бип-буп. Потом улыбнулся:

– Винный погреб! Устроен по самой современной методике для дорогих коллекционных бутылок. Не для вашего посредственного вина. Никакого нового вина в этих старых бутылках! – проговорил он со смехом. Валери помнила, что он произнес это как старую семейную шутку и пояснил, что его отец так говорил о своих детях. Однако от объяснений шутка не стала ни смешнее, ни понятнее. – Могу назвать код, если тебе интересно. Хочешь взглянуть?

Она покачала головой. Алкоголь Валери не интересовал, Чейз слишком им увлекался, и Рейду Говарду это было известно.

– Совсем не интересно? Даже взглянуть не хочешь? – поддразнил он, и они со смехом отправилась дальше.

– Я не пью, Рейд, – напомнила она и заметила странное удовлетворение на его лице.

– Прости. Я забыл про Чейза. – Это было формальное извинение, на самом деле он вовсе об этом не жалел. Но она почему-то не обратила не это внимания. Запертая комната не произвела на нее большого впечатления, тем более, что наверху был полный бар. Спиртного там столько, что не выпьет даже подросток, пригласивший приятелей на вечеринку. Алеку даже не зачем спускаться вниз. Исчезнув с глаз, винный погреб исчез и из ее памяти.

Валери отталкивается от двери и смотрит на мигающие зеленые огоньки.

Шесть цифр.