Проклятие Осе

Пока нес ее, мысленно представлял, как стяну с тощих плеч трухлявое платье, плавясь от любопытства, что же там за тряпкой из грубой мешковины, но стоило протянуть руки, как она вздрогнула, напоминая, что неприкасаемая. Ее сторонились, избегали, и я мог бы ее понять, если бы не положение, которое частично уберегло меня от такой одинокой участи.

Слишком слабая. Мог бы из нее выйти толк? Сомневаюсь.

Допивая дешевую брагу, в пол уха слушал разговоры товарищей, лишь изредка отвечая на вопросы, видя перед глазами иллюзорные темные волны волос, когда распустил ее остриженную косичку. Нужно запретить ей это делать, и эти бинты… Хитрая, но и это не уберегло. В своих силах сомнений не было, я бы нашел ее, перевернув даже целый остров, но как же она умело скрывалась. Это достойно уважения.

Представил как, свернувшись калачиком, ждет меня в чужой постели и собственничество рыкнуло в груди. Слишком рьяно нутро на нее реагировало. Слишком неожиданно и непредсказуемо. Вспомнилось, как грубо Орм сбросил ее со своих плеч, и как жалко она сжималась, стараясь даже не дышать. Проучить «товарища» было просто необходимо. Но это позже.

- Она? – Спросил Ральфус повернувшись ко мне и поскреб бороду.

- Без сомнений.

- Думаешь, долго протянет?

Вопрос был уместен. Наши женщины были крепки телом и сильны духом, и Хе-ель… Выбивалась своей слабостью.

- Оглянись. Если она выжила здесь, то Черный покажется ей пиром богов.

- Будем надеяться.

Пить больше не хотелось.

Тянуло к девчонке страстным желанием рассмотреть ее поближе, возможно потрогать и пощупать, но мозгами понимал – будет сторониться. Даже самые невинные прикосновения вызывали в ней отторжение, которое она даже не пыталась прятать, просто не видя смысла.

Но к ней тянуло.

Списав все на бражку, ударившую в мозги, поднялся и направился к ней, расталкивая с пути всех посторонних.

Но и тут меня ждал сюрприз. Не могу сказать, что ни приятный, ведь голенькая девушка в твоей постели не может ни радовать. Вот только от этого легче не стало.

Опустился на край, стараясь, что бы старая и скрипучая кровать не разбудила ласку.

Да, глупость, но все же. Ласка… Именно такой она мне виделась, со своим носом пуговкой и глазами как два омута.

Отбросил одеяло, в которое она зарылась почти с головой и внимательно осмотрел.

Худая. Слишком. Ребра выглядывают из-под тонкой кожи ровными полосками. На спине несколько родинок, и если очертить их линиями, становились похожи на созвездие. Такое же хрупкое и эфемерное как она.

Темные волосы разметались по подушке, а на лице выражение удивления и настороженности. Губы чуть приоткрыты, что на мгновение показалось, будто она не дышит. Чтобы успокоить себя поднес палец к ее рту, пытаясь ощутить дыхание, и почувствовав теплый выдох, не сдержался – погладил обветренные губы.

Такая крохотная.

Лежит, поджав к груди колени, и будто пытается согреть сама себя.

Мягко накрыл бок ладонью и понял, что не показалось. Холодная. Замерзла.

Ощутив тяжесть, заворочалась, и перевернулась на спину, оставляя руку прикрывать глаза от мира, что она не видела за опущенными веками. Но ни это главное.

Впалый живот и вновь торчащие ребра. Спереди они выглядели еще хуже, чем со спины, и ощущение, что их можно пересчитать пальцами лишь усилилось. Не отказал себе в удовольствии внимательно разглядеть темные острые сосочки, что вздымались вверх, встревоженные прохладой комнаты.

Стянул и отбросил жилет, следом отправляя и рубаху со штанами, всем естеством мечтая отогреть замершего зверька, что мало напоминал сейчас здоровую и счастливую девушку, судорожно и сонно ищущую тепла в стянутом мной покрывале.

Упал рядом, прижимая к себе, поражаясь тому, какая она мелкая, будто еще мгновение и я сломаю ее, чуть переусердствовав.

Думал, проснется, запищит что-нибудь напуганное или возмущенное, но продрогшая кожа покрылась мурашками, и девушка, спросонья, лишь сильнее прильнула, по-хозяйски прижимаясь носом к моей груди. Ее темная макушка, что оказалась в досягаемости лица, манила, и, уткнувшись в нее носом, глубоко вдохнул.

Проклятый жасмин. Почему ты так сладко пахнешь, ласка?

И понять не успел, как она вся прижалась ко мне, буквально распластываясь и впитывая жар тела, все меньше напоминая деревянную доску, окоченевшую на морозе.

Провел пальцами по худой спинке, пересчитав пальцами позвонки, и девушка ответила, упираясь ладонью в мою грудь, зарываясь тонкими пальчиками в пружинки волос, не представляя, как заревел от удовольствия внутренний зверь.

Она будила что-то незнакомое. То, чего я ранее не испытывал ни к кому, кроме Геры. Желание защитить, укрыть собой, отогреть, окружить заботой, доказав что я достойный мужчина.

Сладко посапывая, она только сейчас позволила мне без страха и зажиманий касаться ее, трогать, даже гладить в кое-то мере, но лишь во сне. Это злило.

Хмыкнул в темноту.

Думал она с распростертыми объятиями побежит к тебе, стоит только позвать? Глупец. Для нее ты ни кто иной, как враг, еще один человек, что посчитает недостойным для себя замечать ее. Но поздно, я уже заметил.