Проклятие принцессы Алтая

— Разрешите присесть к вам за столик, — прозвучало неожиданно, и они с официантом одновременно оглянулись. Возле столика стоял красивый мужчина лет сорока с небольшим и обворожительно улыбался. В кафе было полно свободных мест, и Ольга смутилась.

— Конечно, я уже ухожу, садитесь, — сказала она мистеру Улыбка. — Кофе больше не надо, — наконец ответила она официанту.

Тот облегченно вздохнул и принес меню новому посетителю, надеясь, что тот окажется более платежеспособным.

— Мне так неудобно, что я вас выгоняю, — начал оправдываться нежданный сосед. — Просто мне отсюда будет удобно смотреть, когда моя жена выйдет из магазина и не упустить этот момент. Разрешите мне в знак извинения угостить вас кофе. Прошу, не отказывайте, а то я весь день буду чувствовать себя отвратительно, зная, что заставил уйти такую очаровательную женщину.

Ольга все еще не решалась что-либо ответить, и, заметив ее сомнения, мужчина подозвал официанта и сделал заказ.

— А для дамы… Дайте я угадаю, такая утонченная женщина пьет что-то особенное, скорее всего, раф. Угадал?

— Лавандовый, — улыбнулась Ольга, возможно, первый раз за последний месяц. Ей так захотелось лавандовый раф, что она не нашла в себе сил отказать. Ну что может случиться, если она выпьет чашечку кофе в компании этого молодого человека? На нее как на женщину он вряд ли позарился, да и выглядит она в последнее время ужасно. Не почку же ее заставят отдать в обмен на кофе. В крайнем случае, это центр Москвы, можно будет и закричать. Этими, как показалось Ольге, разумными доводами она успокоила себя и стала просто наслаждаться вкусом принесенного напитка. К нему на блюдечке еще шло миндальное печеньице, и это было райски прекрасно, почти как до появления Ады, личного ада Ольги Владимировны Суриковой.

— Вы плачете, — вдруг услышала она сквозь свои воспоминания голос спонсора ее сегодняшнего наслаждения. — Простите, если я вас чем-то обидел, я могу пересесть за другой столик.

— Не стоит. — Ольга даже не заметила, как расплакалась, слезы стали нормой ее жизни. — Напротив, вы мне очень помогли. Просто у меня сейчас тяжелые времена.

— А вы расскажите все мне, как рассказывают случайному попутчику в поезде, — предложил ей собеседник. — Это работает почти как сеанс у хорошего психолога. Можно без конкретизаций и имен. Вы просто проговорите ситуацию вслух и, возможно, найдете ответ сами. Если же нет, то я могу что-то сказать, увидев проблему со стороны.

Ольга растерялась от такого предложения. Она была не очень общительным человеком, а уж с чужими людьми не откровенничала ни разу в жизни. Но ведь и она уже не та, и ее жизнь теперь совсем другая.

— А может, и правда, — как-то равнодушно согласилась Ольга. Ей вдруг стало совершенно плевать, что о ней подумают. — Но рассказывать особо нечего, обычная бабская история.

— Помните, как у Толстого в Анне Карениной: «Все счастливые семьи счастливы одинаково, каждая несчастливая семья несчастлива по-своему». Думаю, что и ваша история имеет много индивидуальных причин и последствий. Вы просто попробуйте, — настаивал незнакомец.

— Ну, что ж… Мне двадцать два года, и я самая наивная девушка на планете. Жду своего принца, не обращая внимания на предложения однокурсников. Помните, как у Эдуарда Асадова, хотя вы, наверное, молоды для такого поэта, а вот мы в свое время зачитывались его стихами. Гений своего времени, незаслуженно забытый современными людьми. Так вот в одном из стихотворений у него есть такие строчки: «Мне хочется крикнуть, любви звездопада, красивой, красивой. Большой, большой. А если я в жизни не встречу такой, тогда мне совсем никакой не надо». Стихотворение называется «Чудачка». Вот такой чудачкой была и я. Когда же появился он, то весь остальной мир уже для меня перестал существовать. Это был мой личный принц на белом коне. Он сказал бросить работу, я бросила, он сказал заниматься детьми, я занималась, он сказал не лезть в его дела, и я не лезла. Мне казалась, что я самая счастливая женщина на свете — семья, двое сыновей, муж-бизнесмен. Все, что касалось материальных благ, я имела в достаточном для меня количестве. Если шуба, то соболиная, если дача, то на Новой Риге, если отпуск, то в Испании. Жизнь удалась! Знакомые, жены его друзей даже завидовали сначала, но, правда, потом завидовать стало некому, потому что он велел ликвидировать любое общение, и я, как всегда, послушалась.

— Надеюсь, несчастные живы, — прокомментировал слушатель.