Проклятие принцессы Алтая

— Деньги? — предположила Зина. — Вот смотри, построен огромный парк отдыха. Согласно политике парка, персонал набирают новый на каждую смену, для большей конфиденциальности и разнообразия развлечений. Выступающие не будут знать обо всех посетителях, а только об одном заезде. По мне так перебор, но я могу это понять. Для проверки персонала создается целый офис, где масса менеджеров, которые находят и проверяют артистов. Зачем? Это второй вопрос. Стоит ли того еженедельная смена выступающих звезд? Но и здесь я с трудом, но могу согласиться. У меня другой вопрос: не слишком ли это накладно? Сколько должен заплатить турист за посещение парка, чтоб оправдать найм таких мэтров? Балерина не просто танцовщица из кордебалета, она танцует главные партии в лучшем театре Италии, я загуглила, и стоит ее прилет, мягко говоря, недешево. Пианист наш уже лет десять как не дает концерты, потому что возраст. А раз сюда приехал, значит, за большие деньги. Ну, про нашу звезду, покорившую Голливуд даже говорить не буду, и так все понятно. Прибавь к этому тебя и остальной обслуживающий персонал. Конечно, богатые люди у нас в стране есть, но настолько богатых мало, и я сомневаюсь, что это когда-то окупится. Так зачем все это? В чем смысл? В то, что это просто бизнес, никогда не поверю.

— Я думаю, есть какой-то ответ, просто мы не совсем в теме. Возможно, когда приедем на саму базу отдыха, то все поймем, — пожал плечами Феликс.

— Сомневаюсь, — сказала Зина, — здесь определенно какая-то тайна.

За окном потихоньку ложились сумерки, укрывая Горно-Алтайск пеленой вечера.

— Как думаешь, до которого часа работает музей? — спросила Зина, вновь мысленно возвращаясь к пропавшим дилетантам.

— Максимум до восьми, — вздохнул Феликс, и они одновременно взглянули на часы, которые показывали пять минут девятого.

— А вот мне кажется, что он закрывается даже раньше. Предлагаю прогуляться до музея, — проговорила Зина, начиная уже по-настоящему беспокоиться.

— Может, сразу в полицию? Искать задержанных за драку, — решил пошутить Феликс. — Или в больницу, Любава Мефодьевна женщина крупная, могла и покалечить.

— Знаешь, Ольга тоже не промах, даже странно как-то, что она боялась мужа, — возразила Зина. Ей было совсем не смешно.

— Второе дыхание, знаешь, как бывает. Мама с папой держат свое дитятко в ежовых рукавицах, и, когда оно вырывается на свободу, например, поступает в институт в другом городе, то делает больше глупостей, чем тот, кому все разрешалось. Видимо, и здесь так. Ну или же Любава Мефодьевна лично на нее так действует.

На улице было немного прохладно, и температура очень контрастировала с той, что была днем, словно вместе с солнцем уходило за горизонт и то тепло, что заставляло людей в мае раздеваться до футболок.

Музей и впрямь был уже закрыт — его окна темнели, доказывая это предположение.

— Так в больницу или сначала в полицию? — уже без улыбки уточнил Феликс, задумчиво разглядывая окна.

— Сначала в полицию, — согласилась Зина, и тут в музее заорала сигнализация, а в окнах первого этажа замигал свет. Забегали охранники, кто-то внутри здания, а кто-то побежал вокруг.

— Ой! — выдохнула Зина. — Чую, это наши что-то натворили.

— Тут твоя чуйка совсем не обязательна, — одними губами ответил ей Феликс. — Вот дуры.

Сделав несколько кругов вокруг здания, охранники остановились на ступеньках и, заметив Зину и Феликса, по-прежнему внимательно наблюдавших за их передвижениями, спросили:

— Вы не видели здесь двух баб? — переводя дыхание, спросил старый.

— Тощая белобрысая с длинным волосом и толстая рыжая с коротким, — уточнил второй, что помоложе.

— Нет, никого не видели. Мы прогуливались мимо и только подошли, когда заорала сигнализация. Вот, хотели узнать, что случилось, — чересчур широко улыбаясь, пожал плечами Феликс.

— А вы по камерам посмотрите, в какую они сторону побежали, — решила посоветовать Зина, тоже нацепив дурацкую улыбку, а на самом деле прощупывала обстановку. — Вон же у вас на входе висит.

— Да повисли все камеры к чертовой матери, — досадливо махнул рукой молодой, а тот, что в возрасте, глянул на него с упреком.

— А что за бабы-то? — продолжая обаятельно улыбаться, расспрашивал Феликс. — Старые или молодые?

— Да мы только их силуэты со спины и видели, — опять сболтнул лишнего молодой, и старый недовольно буркнул:

— Ты еще расскажи подробно, что пропало.

Феликс с Зиной, все так же по-дурацки скалясь, одновременно поняли, что пора ретироваться, и быстрым шагом пошли прочь от кричащего музея. Проходя по темной алее парка, откуда-то из-за кустов они услышали обиженное:

— Ничего я не толстая!

— Ну ты-то, может, и толстая, а вот я точно не тощая.

— Здравствуйте, девушки, — тихо окликнула их Зина. — Ну, и что вы натворили?

— Мы спасли зеркальце, — туманно ответила Ольга из кустов. Зина узнала ее по голосу, женщины же продолжали прятаться в зарослях и не высовывались.

— Просто интересно, как вы это сделали? Заметьте, «зачем» я даже не спрашиваю, потому как это, видимо, вопрос риторический, — поинтересовался теперь уже Феликс.