Проклятие принцессы Алтая

— Зачем? — удивилась Любава Мефодьевна, взглянув на женщину, как на полоумную.

— Чтоб исправить ошибки, — пожала та плечами неуверенно и, видимо, оценив свой дурацкий ответ добавила: — Это древняя алтайская легенда.

«Баба-то не просто малахольная, но еще и на голову слабая», — мелькнуло в голове Любавы Мефодьевны.

— Виталию, одному из многих ученых, — продолжил нудную лекцию Алексей, — пришла мысль сравнить их с геоглифами, найденными на просторах Алтая, а не только на плато Укок, и вот тогда он понял, что это и есть карта второго входа в низший мир. Татуировки слуги почти в точности повторяли геоглифы плато Акон.

— А я знаю! — радостно вставила Любава Мефодьевна в монотонный монолог мужчины, чтоб показать начальнице Зинаиде свою вовлеченность в обсуждение, — Геоглифы — это такие узоры или геометрические фигуры, нанесенные на землю. Они обычно настолько огромные, что, стоя возле них, ты не поймешь ничего, а разглядеть их рисунок можно только с воздуха, если они на равнине, или издалека, если они на горе.

— Прекрасно, — по-учительски похвалил ее Алексей, так тягомотно рассказывающий об Алтае. — Поэтому, чтобы выявить место, где находится драгоценность принцессы Алтая, вам нужно научиться пользоваться мини-квадрокоптером.

— Мне? — удивилась Любава.

— Всем, — отрезал Алексей. — На всякий случай всем. Как и быть основной ассистенткой фокусника. Вы все должны быть взаимозаменяемы, так надежнее.

Негласное предположение о возможном выпадении из расследования не понравилось уже никому. Поэтому женщины испуганно переглянулись, не понимая, как реагировать.

— Приступаем, дамы, у нас с вами всего одни сутки, — скомандовал он, и вот тут одними мурашками не обошлось.

Только сейчас Любава Мефодьевна начала осознавать, что это не игра, и боязно стало по-настоящему.

«Эх, жизнь и так прошла скучно, может, хоть сейчас удастся почувствовать ее на вкус, — подумала про себя Любава Мефодьевна. — Сыночка вырос, уже не пропадет, а я хоть поживу так, как всегда мечтала. На грани фола, как говорят в спорте. Так, как очень просила всю жизнь моя душа. Ведь я готовилась всю жизнь к приключениям, много читала, изучала различные науки и устройства, но, увы, это мне так нигде и не пригодилось, так может хоть сейчас, на несколько дней почувствовать вкус адреналина».

Глава 7

Из жизни никогда нельзя исключить три вещи: риск, грех, и возможность счастья.

Владимир Леви

Самолет приземлился на посадочную полосу города Горно-Алтайск мягко, будто чуткий пилот не хотел разбудить спящих в салоне пассажиров. Прекрасный восход заглядывал в иллюминаторы и освещал горные пейзажи, окружающие маленький город.

Край семи тысяч озер, бурных рек и безмолвных пейзажей.

— Немного не так я представляла себе Алтай, — заявила соседка, всей своей тушей завалившись на Ольгу, чтобы взглянуть в иллюминатор. Она с самого начала ей не понравилась, и, хотя все остальные члены группы внушали доверие, Ольга до последнего сомневалась в поездке именно из-за этой чокнутой тетки.

Даже когда Феликс попытался распилить Ольгу под громкий хохот Любавы Мефодьевны — назвали же родители! — даже тогда ей захотелось немедленно сбежать именно из-за этого противного смеха, а не из-за страха быть расчлененной, но она все же устояла. Что заставило? Ольга весь полет рассуждала на эту тему. Как так вышло, что она, взрослая женщина, без пяти минут бабушка повелась на страшную авантюру?

Скорее всего, удержало забытое, а, возможно, даже не испытанное до этого момента чувство свободы. Настоящей, неподдельной свободы.

Сначала девочка Оля принадлежала, как ей казалось, родителям. Они очень любили единственную дочь и всячески ее опекали. Олечке надо было лишь хорошо учиться и быть хорошей девочкой. В понятие «хорошей девочки» входили такие качества как покорность, дружелюбие, воспитанность и стойкое обхождение стороной всяких плохих компаний. Даже домашние дела никогда ее не касались, не говоря уже о финансовых вопросах. Платья появлялись в ее шкафу сразу выстиранными и наглаженными, а билеты на премьеры в театр, обязательно в двойном экземпляре, чтобы Оля смогла сходить с подружкой, тоже возникали из ниоткуда. Правда, и подруг у Оли особенно не наблюдалось. Самой близкой ее подругой стал Виталий Галопов, вернее, это Оля считала его подругой, а вот девушка для него была богиней. Они с детства были неразлучны — сначала ходили в один детский сад, потом в одну школу, и даже институт Виталик выбрал тот же, что и Ольга. Девушке даже было иногда жалко неуклюжего ухажёра, который не смел никогда и ничего сказать в слух, только щенячьим взглядом старался донести свою любовь. Оля же хоть и была в отношении него преданным другом, более теплых чувств к парню никогда не испытывала. Когда в восемнадцать все вокруг начали поголовно влюбляться и составлять пары, Оля, завидуя такой тенденции, даже попробовала влюбиться в Виталия, но быстро поняла, что так не получится, мальчик Виталик так и останется для нее подружкой.