Проклятие принцессы Алтая

— Конечно, других не имеем. Я подумала и решила, что мы спрячемся в чуме.

— Где? — не понял Феликс.

— Ну вигвам, чум, я не знаю, как правильно, — отмахнулась Любава Мефодьевна. — Там, кстати, столько укромных мест, прячься не хочу, шикарная выставка с инсталляциями из жизни населения Горного Алтая. Пара милых домиков тоже подходили для укрытия, но в них были манекены, а я с детства боюсь кукол.

— Манекены — не куклы, — поправила Ольга.

— С чего бы? Те же куклы, только больше, а оттого еще страшнее, — уперлась Любава Мефодьевна. — Да к тому же в том вигваме были сундуки.

— О, боже, какой вигвам? — возмутилась Ольга — Это был аил, или еще его называют чадыр, традиционное жилище народов Алтая.

— Но ведь похож на юрту и вигвам, так какая, в принципе, разница? — рассудила Любава Мефодьевна. — Не душни.

— Если вы сейчас же не начнете говорить по существу… — начала закипать Зина. Она вообще себя не узнавала, эти две дамы плохо действовали на нее, постоянно выводя из равновесия, так нужного для расследования.

— И что, охрана при закрытии музея не заглянула в ваш вигвам? — спросил Феликс недоверчиво, чтоб дать Зине выдохнуть.

— Конечно, заглянула, — пожала плечами Любава Мефодьевна. — Но я же говорю: там стояли сундуки.

— И вы в них спрятались, — догадался Феликс.

— Ну, кто-то спрятался, — гордо вскинула подбородок Ольга, — а кого-то пришлось утрамбовывать.

— Просто ты забрала себе самый большой, — смутилась Любава Мефодьевна.

— Дальше, — почти прорычала Зина.

— Ну а что, дальше музей закрылся… — Было видно, что наступает неловкий момент, который Любаве не очень хочется обсуждать.

—…и мы стали вытаскивать нашу рубенсовскую даму из сундука! — Ольга наслаждалась моментом триумфа. — Войти туда ее пышные формы еще кое-как смогли, а вот выходить отказывались категорически.

Ольга начала хихикать, а Любава Мефодьевна моментально покраснела.

— И тогда в голову этой гениальной женщины, которая умудрилась застрять в сундуке, пришла идея перевернуть его, — уже в голос хохотала Ольга, Любава Мефодьевна, видимо, вспомнив всю нелепость ситуации, тоже перестала дуться и начала посмеиваться. — С огромным трудом, — сдерживая хохот, продолжила рассказ Ольга, — я все же выполнила, как мне тогда казалось, последнюю просьбу. Но и это не помогло, вот тогда-то, не понимая, что делать дальше, мы услышали звук шагов. Я выглянула из аила и увидела в темноте силуэт мужчины. Он прокрался в закрытый зал, где и выставляется принцесса Укока. Было сразу понятно, что это не охранник, те проходили до этого с маленькими фонариками, а этот шел в полной темноте, и я решила за ним проследить.

— Ну а мне было страшно одной в чуме. Пусть там манекенов не было, но ведь они притаились неподалеку, а тут я — беспомощная, да еще и с сундуком на заднице. Вот я и поплелась на четвереньках за ней, — перестав хихикать, вставила от себя Любава Мефодьевна.

— Этот гад был очень ловким и, пробыв там буквально несколько секунд, тут же направился обратно к выходу, я даже среагировать не успела, — сказала Ольга.

— Не он ловкий, а ты некультяпая, — не упустила возможности поддеть оппонентку Любава Мефодьевна. — В общем, мужик на нее попер, молча, не издав ни звука. Я сразу поняла, что не обниматься идет. Хоть Ольга Владимировна и душнила, но была нужна мне, потому как я по-прежнему была в тисках сундука. Вот и решила ее спасать — со всей силы крутанула задницей, ну, то есть, сундуком. Он-то на меня внимания не обратил, потому получился эффект неожиданности.

— Мужик этот еще и головой грохнулся об пол, причем сильно, — Ольга даже зажмурилась, вспоминая роковое падение.

— Эта ненормальная давай ему пульс проверять, — продолжила Любава Мефодьевна. — От удара с меня этот сундук проклятущий свалился, но пока я поднималась, он почти успел прийти в себя. Я эту дуру за руку, и бежать, мы там пока гуляли, окно в женском туалете приметили. Первый этаж и все такое, но только мы к нему прикоснулись, предательски завыла сирена, а оно так и не открылось.

— Тогда мы опять бросились в коридор, а там уже не так темно, проблесковые лампы мигают. Видим — товарищ наш очухался и уже выбегает на улицу через пожарный выход. Открыл он его заранее, что ли, а может, через него и вошел в музей. Ну мы решили его путем пойти, потому как охрану уже слышали, а он, видимо, нас тоже увидел, — вздохнула Ольга.

— Это точно, — Любава Мефодьевна аккуратно потрогала свой фингал. — Я первая бежала он мне дверью и заехал, да так сильно, что у меня аж перед глазами посветлело.

— Ну, а я, — словно извиняясь, сказала Ольга, — схватила со стенда огнетушитель и собиралась уже заехать ему по голове, но он трусливо смылся.

— Один-один, — сказала Любава Мефодьевна и протянула боевой подруге кулак.

— В расчете, — вполне серьезно, но по-прежнему не дружелюбно произнесла Ольга и ответила на приветствие.

— Где зеркальце? — напомнила Зина.

— Вот тут проблема, — вздохнула Любава Мефодьевна, и обе женщины как по команде потупили глаза.

— Вообще-то, это не мы, — попыталась оправдаться Ольга. — Этот мужик, видимо, когда убегал, уронил его и сломал…