Проклятие принцессы Алтая

— Я знаю, я читал вчера сообщение Эндрю о том, что пианист умер неделю назад, — кивнул Феликс. — Кто же это был?

— Мой отец, — ответила тихо Зина. — Вернее, тот, кого я считала своим отцом.

— Знаешь, я ведь постоянно чувствовал от пианиста какой-то знакомый запах, но не мог вспомнить его, а это был запах театрального грима. Конечно, он был загримирован. Что он делал на Аконе? — спросил Феликс.

— Видимо, искал «Создатель», — развела руками Зина. — И если это так, то я его переиграла, «Создателя» больше нет.

После обеда вертолет прилетел и за группой фокусника Есупова.

Ошарашенные тем, что никто и ничего не будет им предъявлять, переводчик и повар, получив свободу, молча разошлись кто куда, видимо, доигрывать свои роли в парке до конца.

Ольга, перестав бесконечно извиняться, просто тихо плакала, забившись в угол салона вертолета. Любава Мефодьевна, устав красноречиво острить в ее сторону и не получать ответа, вдруг подсела к женщине и обняла. Получилось как-то тепло, по-сестрински, отчего та расплакалась еще больше.

— Дура ты, дура, — очень ласково приговаривала Любава под шум пропеллеров, обнимая плачущую Ольгу. — Таких дел наворотила из-за одного мудака. Вот ты вернуться в прошлое хотела, жизнь свою изменить, стать деловой и занятой, чего-то достичь. А уверена ли ты, что тогда он был бы тебе нужен? Может быть, тогда ты сама бы от него отвернулась и прожила всю свою жизнь деловой одиночкой и не родила бы двоих сыновей.

— Которым я не нужна, — всхлипнула Ольга.

— Да и ладно, зато они живут, заводят семьи, детей нарожают и, возможно, именно твои потомки когда-нибудь спасут эту грешную землю.

Миссия закончилась, но осадок недосказанности оставался. Первый раз не было ощущения торжества справедливости, первый раз после миссии было тошно.

Как только вертолет приземлился в Горно-Алтайске, вмиг заработали все телефоны. Сообщения запищали непрерывным потоком.

— Да, сыночка! — кричала плачущая Ольга в трубку, спрыгивая с вертолета. — У меня все хорошо! Глупости, ничего не случилось, просто я со своей знакомой ездила на Алтай отдыхать. Простите меня, что я вас не предупредила. Да, очень хорошая знакомая, я обязательно вас с ней познакомлю в Москве. Обязательно.

Позади нее шла Любава Мефодьевна под руку со своим сыном Павлом и счастливо улыбалась, слушая свою новую подругу. Зине почему-то показалось, что эти две женщины обязательно теперь будут дружить и дополнять жизни друг друга, как плюс и минус.

Зина тоже решила проверить свой телефон.

Первым было сообщение от Эндрю.

«Шеф, привет. Ты просила мониторить здоровье братьев Ивановых, так вот: Максим в норме, а Гений — прикинь, он даже в паспорте так записан! — в коме, врачи хороших прогнозов не дают, говорят, надо надеяться».

«Ну, вот, — подумала Зина, — ошибся ты, папочка, не сделает пока Гений новый „Создатель“, а там решим».

Следующее сообщение было от Алексея:

«Привет Зина, Эндрю вчера выяснил, что сестра Артемия, раньше работала в Москве, в центральном „Детском мире“ продавцом. Съездил туда, хотел поговорить с коллегами, но, к своему удивлению, встретил там саму Светлану и поговорил с ней лично. С братом она уже лет двадцать как не общается и считает его сумасшедшим ученым, способным на все».

Зина покосилась на Феликса. Первым порывом было срочно сообщить странную новость другу, но в последний момент девушка передумала. Не надо торопиться с выводами, надо все разузнать точно. Лишняя надежда — повод для лишнего разочарования, не стоит сейчас ему ее давать. Надежда, как десерт, должна быть точно дозирована, иначе ее крушение может раздавить человека.

Золотое крыльцо

Высшая ложа

— Операция «Драгоценность» прошла успешно, — объявил Царь. — Мне уже звонил Портной и отчитался. Сейчас они втроем вместе с этим негодяем, который украл нашу драгоценность летят обратно. Мне кажется, Портной — наше лучшее приобретение за последнее время.

— Согласен, — кивнул Царевич. — Так как там Тиара?

— Мы же договорились называть ее драгоценностью! — взвизгнул Королевич.