Проклятие рода

Выжигались целые деревни, жителей убивали и уводили в плен, сколько могли. Пленников ждала горькая судьба и цепи – «кайданы». Молодых девушек и женщин продавали в гаремы, остальных мужчин и женщин обращали в прислугу, клеймя лоб и щеки. Огромен мир мусульманский, от скал Крыма до знойных пустынь Африки, от берегов Атлантики до Индийского океана реет зеленое знамя ислама, и везде разбросаны невольничьи рынки, поглощающие сотни тысяч несчастных, обреченных на вечные муки, страдания, рабство, на которых зиждется мощь государств, объединявших безжалостных и кровожадных последователей пророка Мухаммеда. Самых сильных мужчин продавали на галеры, где они должны были, сидя прикованными к скамьям у весел, грести день и ночь. Их всегда держали полуобнаженными и нещадно хлестали прутьями по спине – «червонной таволгой». Одна надежда была у несчастных, что встретятся басурмане в море с казачьими чайкам и победа будет за православным «лыцарством».

Ворвались татары Саип-Гирея на рязанские земли, обагрилась кровью земля русская, заполыхало зарево пожаров, заревел угоняемый скот, заголосили несчастные женщины, по убитым мужьям и сыновьям, оплакивая и свою долю теперь уже навек рабскую.

В одночасье с татарами и другие разбойники пожаловали, даром, что православные - на северские земли налетели казаки заднепровские Естафием Дашкевичем, да жаждой наживы ведомые. По литовской указке действовали. Пограбили и ушли быстро.

Пришлось срочно поворачивать князю Дмитрию Бельскому с ратью, так и не дойдя до Стародуба, на татар. Крымчаки боя не приняли, отступили, осыпая стрелами и оставляя после себя лишь трупы и сожженные деревни. Весь полон, равно, как и угнанный скот, они уже успели отправить заблаговременно до появления русских ратников.

Между тем, пал оставленный без подмоги Стародуб. Литовский гетман Юрий Радзивилл собрал сильную армию, в которой было много европейских наемников - пушкарей и саперов . Они сделали подкоп, заложили мощные пороховые заряды, снесли взрывом часть крепостной стены и ворвались в город. «А того лукавства подкапывания не познали, что наперед того в наших странах не бывало подкапывания» - лаконично отметил летописец, не знакомый, как и оборонявшиеся русские, с европейскими способами преодоления фортификационных сооружений и противодействия им. Погибло 13 000 человек. В плен к литовцам попал сам Федор Телепнев-Оболенский, родной брат Ивана Овчины-Телепнева-Оболенского. Помимо Стародуба литовцы захватили еще и Гомель.

Горе обрушилось на русскую землю. Вокруг Москвы срочно каменную стену возводить начали, вдоль рва в прошлом году прорытого. С четырьмя башнями – Сретенской, Троицкой, Всесвятской и Козьмодемьянской. Сбор объявили «полонянный», выкупать угнанных в рабство, жертвовали кто сколько мог. Владыка новгородский Макарий лично прислал Елене 700 рублей, на словах добавив:

- Душа человеческая дороже золота!

В довершении всего Казань опять откинулась от Москвы. Не обошлось и здесь без происков крымского хана Саип-Гирея. Прежний правитель Джан-Али-хан, прозванный Еналеем, только что женился на красавице Сююмбике, дочери ногайского хана Юсуфа , и проводил все время в объятьях молодой жены, в наслаждении сладостями любовными, оставив и Казань и все дела на карачибека Булат Ширина. Но недолго. Подосланные убийцы зарезали беспечного Еналея, как отбившегося от стада барана. На освободившийся казанский трон прискакал племянник крымского хана Сафа-Гирей, посмотрел на прекрасную вдову Сююмбике, чадра прикрывала манящую спелость ее губ, но глаза красавицы блестели призывно и сладострастно, и новый повелитель откликнулся на зов плоти, тут же пожелав сделать ее своей женой.

Вот и представь теперь, читатель, в каком окружении была Русь во времена детства Ивана Грозного и матери его Елены Глинской. С востока Казань ополчилась, с юга Крым налетами разбойными мучил, с юго-запада Литва грозилась. Внутри грызня боярская, да измены продолжались. Оставалось еще Ливонии и Швеции вмешаться… Бабье ли дело войны вести?

Казанцев отбили с грехом пополам, да с потерями - сперва костромские волости сожжены были, затем муромские. Литовцы снова выступили – Себеж осадили, но воеводы Засекин и Тушин удачную вылазку предприняли, лед на Себежском озере не выдержал, многие из противников утонули, остальное войско разбежалось.

Вновь крымцы пронеслись смерчем по окраинным селам. Срочно посла к хану отправили. Выбор пал на князя Василия Мезецкого, второго воеводу из Путивля. Саип-Гирей обиделся – не по чину, посла унизил, обобрал, поселил в самой бедной сакле на окраине Бахчисарая. Стены навозом лошадиным обмазаны, кровля провалилась, одно окошко и дверь без полотна:

- Кого эта женщина ко мне шлет? Калгу последнего? Пусть живет, как свинья, пес неверный! – Плевался гневно хан.