Проклятие убийцы

– Давайте же! – крикнул я, но девушки не двигались с места.

Пришлось подойти и тащить их силком. Сперва они отбивались, но, отклеившись наконец от стены, малость опомнились. Они промчались мимо, толкая меня. Я потерял равновесие и полетел на пол.

– Кристофер! – крикнула Салли.

Змея высвободилась. Приподняв над полом переднюю часть, она свернулась, готовая к атаке. Я попытался вскочить, но пятка поехала по скользкому шёлку, и я снова рухнул, грянувшись коленом о паркет. Кривясь от боли, я отползал, надеясь, что змея не кинется. Внезапно в поле зрения возник Том со шпагой в руке. Он встал между нами, и змея зашипела, поворачиваясь к нему.

– Нет! Не надо! – крикнул я.

Змея бросилась, целя в пах. Я видел её торчащие в пасти клыки и поблёскивающие на солнце капельки яда. Единым плавным движением Том повернул шпагу и размашисто ударил сверху вниз. Он перехватил змею как раз вовремя. Отрубленная голова заскользила по полу, подпрыгивая на паркете. Её челюсти ещё двигались, словно тварь до сих пор пыталась укусить меня. Обезглавленное тело извивалось, разбрасывая вокруг себя капли крови.

Я вскочил, отшатнулся и в панике попытался забраться на Тома, словно кошка на дерево. Он и сам стоял, остолбенев.

– Я сделал это! – крикнул он. – Кристофер! Я это сделал!

«Да, ты это сделал», – подумал я и осел на пол, привалившись к ногам Тома.

– С тобой всё в порядке? – спросил он.

На бриджах, под коленом, виднелась дыра от укуса. Я боялся туда смотреть, но что было делать? Поддёрнув штанину, я глянул на ногу, не обнаружив на коже никаких следов. Только теперь я выдохнул, стараясь утихомирить бешено стучащее сердце. Том помог мне встать.

Мало-помалу я успокаивался, но всё ещё не решался взглянуть на отрубленную змеиную голову, пытавшуюся укусить воздух.

– Отличный удар, – сказал я.

– Видел, куда она целилась? – спросил Том. – Я уже дважды отбивал шпагу, которая была туда направлена. И гадюку тоже не пущу к своим нежным местам.

– Это асписовая гадюка.

– Тем более.

Из коридора послышался плач, напомнивший мне, что кое-кому гораздо хуже, чем нам. Мы вышли и увидели Салли, хлопотавшую возле горничной, которую укусила змея. Она стянула с девушки чулок, чтобы осмотреть рану. На ноге виднелись три пары следов от укусов, из них тонкими струйками текла кровь. Кожа вокруг вспухла, став тёмно-багровой.

Салли встревожено глянула на меня:

– Ты можешь что-нибудь сделать?

– Принеси простыню.

Она ринулась обратно в комнату Миэтты, а я сунул руку под рубашку, разыскивая в аптекарском поясе флакон с венецианской патокой.

– Выпей это, – сказал я девушке, но она не слышала меня. Она билась в истерике. В конце концов я просто схватил её за нос и сунул в рот горлышко флакона, заставив проглотить липкую жижу.

Салли вернулась с простынёй.

«Я делаю бинты из шёлка», – ошалело думал я, отрывая полосу ткани от края простыни. Я плотно обернул её вокруг ноги, на четыре дюйма ниже набухших следов укусов.

– Держи её, – велел я Тому и вытащил нож.

Он прижимал к себе девушку, пока я взрезал кожу над ранками. Она закричала и лишилась чувств.

– Это её спасёт? – спросила Салли.

– Не знаю.

В Англии водилась только одна ядовитая змея – обыкновенная гадюка, и её яд был не таким уж смертельным. Но тёмные следы на ноге девушки выглядели хуже, чем всё, что мне доводилось видеть.

– Нам нужен врач, – сказал я одному из слуг.

Он побежал, стуча каблуками по половицам. Девушка пришла в себя, но, к счастью, не впала снова в истерику. Она просто тихо плакала, привалившись к Тому. Салли обратилась к горничным, которые были с ней в комнате:

– Что тут случилось?

– Мы заправляли постель герцогини, мадемуазель, – сказала одна из них. Её голос ещё дрожал от пережитого ужаса. – Дурочка Лизетт прыгала на кровати всякий раз, когда мы перестилали простыни. Я стащила её на пол и стала ругать, а тут она закричала. Вот когда мы увидели змею.

Мы ждали врача, а толпа тем временем росла. К ней присоединялись другие гости герцога и герцогини. Они смотрели на Лизетт в объятиях Тома, на беспорядок в покоях Миэтты и возбуждённо – с явным удовольствием – обсуждали рану на ноге девушки и разрубленную змею в спальне.

Единственным человеком, который отнюдь не выглядел довольным, был мужчина с похожим на бочку красным лицом. Змея, видимо, была его домашним животным, поскольку он задохнулся от гнева, увидев кровь.

– Нет! – сказал мужчина с отчаянием в голосе.

Он оглянулся по сторонам, и его взгляд упал на шпагу Тома, лежавшую на полу возле Лизетт.

– Что вы наделали?! Вы же убили Маргариту!

Том в замешательстве посмотрел на меня. Мужчина, само собой, орал по-французски, и Том не понимал ни слова.

– Не кричите на него, – сказал я мужчине. – Ваша змея напала на нас. Моя подруга спасла нам жизнь.

– Она была беременна! – сказал он. – Она всего лишь защищалась.

С каждой секундой градус безумия нарастал. Каким надо быть идиотом, чтобы держать у себя ядовитую змею?

– Она укусила девушку.

– Служанку? Подумаешь! Вы хоть представляете, сколько стоила Маргарита? Вы мне заплатите за новую змею!

Теперь я разозлился.