Проклятие убийцы

– Спасибо. Понимаю, это было неприятно, но… я не знал, что ещё делать. Видишь, в каком он состоянии? – Симон вздохнул и прочистил горло. – У меня есть успокоительное. Надо дать его дяде. Поможешь приготовить?

– Конечно, – сказал я. – В поясе полно ингредиентов, если надо.

– У меня их хватает. В последнее время дяде они были очень нужны.

Следом за Симоном я прошёл на кухню. Колетт, робко улыбаясь, поставила рядом со мной тяжёлое ведро. Симон вынимал ингредиенты из шкафов, Колетт разводила огонь, а я нашёл небольшую кастрюлю для кипячения воды. Потом с любопытством осмотрел запасы Симона: валериана, примула, базилик и мёд. Я с удивлением глянул на него. Симон улыбнулся.

– Вижу, ты узнал.

– Рецепт мастера Бенедикта, – сказал я.

Он кивнул.

– Когда в апреле я приехал в Париж – нашёл дядю вот в таком состоянии. Я не знал, что делать, а французские аптекари идиоты. Потому я написал Блэкторну и спросил, может ли он помочь.

Симон вытащил из шкафа скрученный лист бумаги и передал мне. Пока они с Колетт нарезали ингредиенты и бросали в кастрюлю, я развернул бумагу – и сразу же узнал чёткий, немного угловатый почерк мастера Бенедикта.

Здравствуй, Симон.

Разумеется, я тебя помню – хотя вряд ли ты сейчас похож на того мальчишку, который строил крепости из дров у меня под столом.

Спасибо, что написал. Известие о болезни Марина глубоко меня печалит. Я заподозрил неладное, когда читал его письма, но ты же знаешь своего дядю: он скорее умрёт, чем попросит совета у аптекаря. Даже у меня.

Очень жаль говорить это, но ты мало чем можешь помочь Марину. Когда разум начинает вести себя подобным образом, никакая сила на Земле уже не способна вернуть его в нормальное состояние. Скоро ты увидишь, что окружающий мир всё более смущает Марина. Величайшая загадка этой болезни в том, как она влияет на память. Твой дядя будет с полной ясностью помнить вещи, произошедшие много лет назад, но при этом позабудет, что он ел сегодня на обед. Он увидит, как оживают его умершие друзья, но перестанет узнавать тех, кто окружает его и любит.

Знаю, это будет для тебя тяжёлым испытанием. Постарайся не принимать поведение Марина близко к сердцу. Он растерян и напуган – именно потому и накидывается на окружающих. Прошу тебя, не забывай, что он всегда тебя любил. Ты должен принять тот факт, что со временем он будет узнавать тебя всё реже и реже. Не пытайся с этим бороться: это не поможет, а только ухудшит ситуацию. Если его ошибки безвредны, просто не поправляй его.

Я прилагаю рецепт успокоительного средства, который может оказаться полезным. Чем более спокоен будет Марин, тем больше способностей вернётся к нему.

Мне хотелось бы приехать самому, но я подошёл к чрезвычайно важному этапу своих исследований и не могу покинуть Лондон. Возможно, если всё пойдёт хорошо, я навещу вас летом.

С любовью,

Бенедикт.

Я провёл пальцами по строчкам и утёр глаза. Симон и Колетт молчали, ожидая, пока я возьму себя в руки.

– Я ещё раз написал твоему учителю несколько месяцев назад, – сказал Симон, – но так и не получил ответа. Я предположил, что из-за чумы курьеры побоялись ехать в Лондон. Я не знал, что мастер Бенедикт умер.

Мне не хотелось больше об этом говорить. Я наблюдал, как Симон готовит снадобье по рецепту мастера Бенедикта. То, как он держал нож, в самом деле напоминало манеру моего учителя.

– У тебя немало опыта, – сказал я.

Симон улыбнулся.