Проклятие убийцы

– Этих двоих, – сказал Кольбер, – нашли в закоулках Двора Чудес, недалеко от ворот Сен-Дени. В письме, которое я получил, говорилось, что они были убиты после того, как обнаружили тайник со старым сокровищем тамплиеров и передали его своей хозяйке.

– После чего?! – воскликнул Амио. – Вы что же, полагаете…

Кольбер поднял палец.

– Я полагаю, мсье, что вам следует помолчать.

Амио захлопнул рот.

– Итак, графиня?.. – проговорил Кольбер.

– Я… – едва слышно прошептала она. – Я не… не имею к этому отношения.

В комнату вбежали ещё двое стражников, неся сундук, богато украшенный резьбой. Они поставили его у ног Кольбера.

– Это ваше, мадам? – сказал министр.

Графиня окончательно растерялась.

– Да.

– Ключ, пожалуйста.

Женщина сняла ключ с цепочки на шее. Стражники отперли сундук. Сверху лежало свёрнутое атласное платье. Стражники вынули его, и толпа вновь ахнула: сундук был полон сокровищ. В нём лежали несколько вещиц, украшенных драгоценными камнями – кубки, распятия и серебряная оправа. Они покоились на ложе из золотых флоринов, которыми был набит сундук.

Графиня оторопела.

– Как… как они здесь… Это не моё!

– Но вы только что сами вручили мне ключ, – заметил Кольбер.

– Но я не… я не могла… я никогда даже раньше не видела… Это он! – взвизгнула графиня, указывая на меня пальцем. – Это он всё подстроил! Он хочет меня подставить! И никакой он не барон, а простой ученик! А второй – пекарь!

Кольбер с каменным лицом слушал возмущённые вопли графини Амио. Окружавшие нас дворяне ошеломлённо наблюдали и перешёптывались, с восторгом предвкушая сплетни.

Амио оторопело посмотрел на жену.

– Дорогая… – начал он.

Женщина отшатнулась от него и попятилась, прижавшись спиной к стене.

– Я хотела всего лишь уехать домой! – крикнула она. – Почему ты меня не отпустил?

Кольбер сунул руку за отворот камзола и извлёк бумагу.

– По приказу короля, – объявил он, – сокровище тамплиеров конфискуется, а вас я приглашаю проследовать в Бастилию.

– Нет! – взмолилась графиня, когда стражники схватили её за руки. – Пожалуйста! Я всё расскажу! Прошу, только не в Бастилию!

Толпа раздалась в стороны, когда стражники вытащили графиню в коридор. Люди отшатнулись от неё, словно от чумной. И её крики эхом разнеслись по коридору дворца.

Охранники сопроводили меня обратно в мои покои. Войдя, я увидел, что комнату обыскивали. Вещи были раскиданы по полу, моя перина и тюфяк Тома – взрезаны; перья и солома разлетелись по паркету.

Том стоял у камина, держа на руках неподвижную Салли. У него на плече сидела встревоженная Бриджит. Мой друг заметно нервничал. Подле него переминались с ноги на ногу Аделар и Сангвин.

– Что-нибудь нашли? – спросил Кольбер у солдат.

Те покачали головами.

Кольбер смерил взглядом моих охранников:

– А вы кто такие?

– Я Аделар, мсье. А это Сангвин. Мы служим герцогу.

– Что вы тут делаете?

– Молодой господин попросил нас охранять мадемуазель, пока его не будет.

– И давно вы здесь?

– Со вчерашнего дня.

– За это время, – сказал Кольбер, – не замечали ли вы, что эти юноши делают нечто необычное или странное?

– Странное, мсье?

Аделар покосился на меня. Я словно бы случайно коснулся пальцами своего кошелька. Аделар посмотрел на Сангвина. Тот пожал плечами.

– Нет, мсье, – сказал охранник, – мы ничего странного не видели.

22–30 ноября 1665 года

Повечерие

Глава 63

После ареста мадам де Кольмар покушения на королевских родственников прекратились. Что же касается самой графини – из Бастилии просачивались слухи. Сперва она пыталась всё отрицать перед Кольбером, перекладывая вину на свою беспутную горничную, которую, как выяснилось, звали Мария-Луиза. Наконец, уступив давлению, мадам де Кольмар призналась. По словам графини, в заговор её вовлёк некий человек, чьё имя она отказывалась назвать. Она клялась, что не знает, кто такой Минотавр – он был ручной зверюшкой Афродиты.

Графиню упорно расспрашивали о её сообщнике, и она наконец согласилась рассказать о нём, если казнь ей заменят ссылкой.

Король Людовик проявил живейший интерес к этому делу, и вся аристократия Парижа сражалась за места в зале суда, где должен был состояться процесс.

Однако развлечение не состоялось. Утром того дня, когда должен был начаться суд, мадам де Кольмар нашли мёртвой в тюремной камере. Она покончила с собой. Говорили, что графиня приняла яд, хотя никто не мог понять, откуда он взялся.

Я и так знал, кто был сообщником – Реми, дворецкий Шателена. Но я недоумевал: почему графиня отказалась назвать его имя? По слухам, этот человек угрожал графине страшной местью, если она его выдаст. Но что может быть хуже, чем казнь на площади перед Бастилией?.. И ещё: если именно Реми отправил Афродиту на службу к графине, почему девушка сказала нам, что не знает его? Как ухитрился Реми запугать её настолько, что она не выдала его, даже зная, что умирает?

Мне отчаянно хотелось пойти к Кольберу и всё ему рассказать. Но тогда бы он понял, что я знал о заговоре. Вдобавок, я понимал, что настоящим главой заговора мог быть вовсе не Реми – и это тревожило меня более всего…

– Ты правда не веришь, что Симон с ними заодно? – спросил Том.