Проклятие валькирии

Пламя опало постепенно. Асвейг не сразу заметила, что давно уж не звучит в голове голос Радвальда. И в тот же миг ее снова захлестнуло потоком бессвязного гомона. Она, едва совладав с руками, застегнула цепочку амулета и почти без сил опустилась прямо на землю. Холодное золото остужало раскалившуюся, словно сталь, кожу. И тут лишь она задумалась, что мог иметь ввиду конунг, когда говорил о том, что Ингольв теперь в неволе. Почему? Вон, делает, что пожелает, ходит, где хочет. Женится скоро на воительнице, которая готова ее со свету сжить. Неужто с теми рунами это связано, что она на его коже вырезала? Так и не найдя ответа, Асвейг встала, отряхнула подол от сажи. Едва нашаривая в темноте, куда идет, она покинула курган. Теперь рассказать надо, что и как свершилось, хоть сейчас она и одна, без присмотра — лучшее время сбежать. Да вот только обещанную награду у Сиглауг попросить надо бы. Может, хоть женщина окажется благосклоннее к ней, чем мужчины.

Не слишком торопясь, Асвейг вернулась в поместье. Хозяйку уже отпаивали травами после пережитого, но ее руки все еще дрожали, а взгляд то и дело бездумно останавливался. Все сыновья собрались кругом. Только Ингольв стоял в стороне за спинами остальных. Но ведь тоже не пожалел сна, пришел. Гагар с изрядно расцарапанным лицом и шеей — всюду, где Сиглауг смогла дотянуться — сидел тут же, у огня и с укором посматривал на женщину, что причинила ему столько забот.

На вошедшую Асвейг внимание обратили не сразу.

— Раз ты здесь, значит, справилась? — Ингольв взглянул на нее первым, а уж после и остальные повернулись.

— Радвальд упокоен в своем кургане. Предан огню, — кивнула она, вдруг понимая, как устала. Но нужно продержаться еще немного, и она будет свободна. — Теперь он никого не побеспокоит.

Бастард удовлетворенно хмыкнул, словно удивился тому, что у нее получилось, но надеялся, что это все же случится. Остальные радостно загомонили, видно, не задаваясь вопросом, откуда у Асвейг такие умения. Даже Сиглауг будто бы взбодрилась и перестала шарить пустым взглядом по дому.

— Можешь просить награду, — чуть осипшим голосом проговорила она, когда все замолчали. — Как я и обещала.

Асвейг подошла ближе. Не хотелось просить о задуманном на глазах у многих людей. Но раз уж другого не дано…

— Ты хозяйка в этом доме, Сиглауг. Прикажи Ингольву вернуть мне ларец, который он забрал из дома моего приемного отца. Со всем, что было внутри.

Хозяйка изогнула брови, явно не понимая, о чем речь, но к бастарду все же повернулась.

— О каком ларце она говорит?

Тот передернул плечами и одарил Асвейг таким взглядом, который, пожалуй, хуже порки.

— Да, есть у меня такой короб, — нехотя ответил он. — Я и правда нашел его в доме лагмана.

— Верни ей, — твердо распорядилась Сиглауг, больше ничего не выясняя. — Если он раньше принадлежал ее отцу

— Рабыням не положено…

— Я сама знаю, что им положено, а что нет! Будь добр, верни, раз уж это все, о чем она просит.

Ингольв дернул желваками, но все же кивнул на просьбу мачехи. В полном молчании они дошли до его дома. Но Асвейг чувствовала всем телом его напряжение и злобу. Не думал он, верно, что придется вместо Сиглауг за помощь расплачиваться.

— Я не знаю, зачем он тебе так нужен, — проговорил викинг, отдавая ларец. — Но я надеюсь, что ты не решишь использовать знания, что в нем хранятся, против кого-то в этом доме.

— Похоже, не меня вам всем нужно бояться, — Асвейг с трудом вырвала короб из его рук. — Кто-то наложил сейд на Радвальда. Потому он и восстал. Он утверждает, что это сделал Фадир.

— Сейд — бабская забава! — Ингольв сверкнул глазами. — Каков будет у меня вид, когда я обвиню Фадира в этом, не имея других доказательств, кроме твоего слова? Слова рабыни.

— Это не мое дело. Я сказала, что услышала от Радвальда, — Асвейг пожала плечами.

Бастард на миг сощурился подозрительно.

— Не ты ли?.. — Не я!

Она развернулась и пошла прочь. Тугой волной ударило в спину явственное желание викинга остановить ее. Но дверь за спиной закрылась, и стало легче. Еще некоторое время Асвейг ждала, что он вот-вот ринется за ней. Но, кажется, эта опасность миновала. Дойдя до рабской хижины, она завернула за нее и пошла вдоль охранной стены к воротам, которые еще не успели запереть. Там, неподалеку от них, за поленницей она загодя спрятала заплечную сумку с припасами, сменную одежду и теплый плащ. Все, что у нее имелось нынче. Да ничего другого и не надо. Она не хотела больше оставаться здесь и дня.

Она торопилась, пока не восстановился обычный порядок жизни 8 поместье. Но вот из предрассветных сумерек поступила темная фигура. Асвейг сбавила шаг, решая что делать, но, приглядевшись, узнала Гагара. Он стоял, держа в опущенной руке ее суму. И что задумал, интересно?

— Куда же ты собралась? — он смерил Асвейг взглядом, когда та все же решилась подойти.

— А разве непонятно? Не стану здесь оставаться! Хватит.

Трелль недобро усмехнулся, словно вся эта затея показалась ему глупостью. Он взглянул в небо, что клубилось серыми облаками без единой надежды на просвет.

— Не уйдешь далеко. Сыщут.

— Я попытаюсь.