Проклятие Золотого берега (СИ)

   Темнело. Вокруг вились злобные мошки. Утомленная Сапфира вяло отмахивалась от насекомых, почти не обращая внимания на волдыри, вспухавшие, где только можно. Только старые воинские навыки не позволяли молодой женщине впасть в панику. "Надо идти и переждать ночь в лесу. И подумать до утра. Того и гляди, ничего уже не будет видно", - решила Сапфира. В этот самый миг на голову воительницы обрушился тяжелый удар, и сознание покинуло ее.

   "Где я? Что со мной? Голова, как чугунное ядро. Разбойники? Или прислужники Журавля? Или..." - Воительница осторожно приоткрыла один глаз, стараясь не подавать вида, что приходит в себя. Слабый свет, наверное, от масляного фитилька. Под головой что-то мягкое. Кожу плеча чуть-чуть саднит. Тело все затекло, должно быть, от долгой неподвижности. Но никаких веревок, никаких пут. Если бы не боль в голове...

   И тишина. Только слышится негромкое "кап-кап". Потолка не видно. Вообще мало что видно. Темные своды теряются где-то в высоте. "Должно быть, никого здесь нет. И прямо сейчас никто не собирается меня убивать" - пленница осторожно повернулась на бок и в неверном свете увидела стройную фигуру в светлом длинном платье. Еще через мгновенье "хозяйка пещеры" бросилась к ней и что-то быстро и встревоженно спросила. Сапфире не удалось понять, что именно. Даже в здоровом состоянии она не всегда и не полностью еще умела на слух понимать тиндорский язык. А тут...

   Но милое и доброе личико, склонившееся над ней, успокоило воительницу.

   - Кто ты? И где я? - с трудом размыкая пересохшие губы, прошептала Сапфира.

   Девушка ласково улыбнулась и что-то ответила. Потом повторила свою реплику. И только тогда воительница сообразила, что задала свои вопросы по-катахейски. И девушка отвечает ей:

   - Я не понимаю.

   Собравшись с силами, молодая женщина медленно, тщательно проговаривая слова, произнесла свои вопросы по-тиндорски. И прибавила:

   - Говори медленнее. Болит голова. Плохо понимаю.

   Девушка подала ей чашу из коры и жестами предложила выпить. Напиток оказался холодным и кисловатым, но хоть немного удалось избавиться от сухости в горле. Утолив жажду, воительница почувствовала себя намного лучше, сперва села, а после и поднялась. Заботливая "хозяйка" не спешила докучать ей разговором, а повела ее в дальний угол пещеры, а это была довольно неслабая пещера, чтобы решить некоторые мелкие бытовые проблемы.

   - Теперь ты должна поесть! - решительно заявила она и предложила Сапфире сесть на прежнюю подстилку, а сама вышла и вскоре вернулась с целой кучей разных фруктов. Выглядело это богатство так, будто кто-то рвал их прямо с листьями и ветками. Женщины сели и некоторое время были заняты очисткой толстокожих плодов и едой.

   - Меня зовут Орлеция. А ты ведь не из наших краев, верно? - спросила девушка Сапфиру, дожевывая сладкий плод.

   - Да. А что, это заметно?

   - Еще бы. У тебя такой выговор. Не спишешь на ушиб головы.

   - Ты очень внимательная. А твой напиток - просто волшебный. Скажи, где мы? Ты тоже пленница? Кто нас похитил и зачем?

   Будто придя в волнение, Орлеция принялась рассказывать. Темп ее речи ускорился, и Сапфира понимала только с пятого на десятое. Она пыталась переспрашивать, но поняла только, что пленитель их - не разбойник, а какая-то местная волшебная сущность по имени Скричет. Недобрая. Но в чем ее сила, и для чего ей пленницы, из рассказа товарки по несчастью понять так и не удалось. Впрочем, какие-то обрывки удавалось разобрать:

   - У него крылья. Летает по ночам. Плечо тебе когтями поранил. Если бы не бальзам, который у меня всегда с собой, было бы плохо.

   Еще удалось кое-как понять, что у девушки был жених, над которым она слишком часто подшучивала и считала себя лучшей умелицей, чем он. И что девушка из лесного племени. И там, у себя, она занимала высокое положение, не то лекарки, не то жрицы.

   Попытки разобраться в ситуации получше натыкались на недостаточно хорошее знание тиндорского, а, может быть, и на какие-то запреты, которые соблюдала товарка по несчастью. "Быть в бездействии - это не по мне, - решила Сапфира, в памяти которой прочно засела притча про двух лягушек, рассказанная еще в обители Скорпиона. - Пещера такая большая. Надо ее обследовать. Вдруг где-нибудь найдется тайный ход. И можно будет сбежать. Эта Орлеция странная какая-то. Сидит, как будто в родном лесу... Или она уже отчаялась? Все равно надо узнать, что представляет собой наша тюрьма. И узнать это самой".