Проклятые. Книга 2

Ульрикка вернулась в свои покои, отослала служанок и всех тех, кто обычно крутился вокруг нее, закрылась в кабинете и, подойдя к окну, стала думать. В душе все кипело, захотелось завыть и как в детстве зарыдать.

– Война, – тихо, чтобы никто не услышал, произнесла, вернулась к столу и, достав письменные принадлежности, стала писать.

Паника, вот что испытала, узнав ночью, что прибыл парламентер от силекациров. "Кошмар вернулся", – подумала и, окунув перо в чернила, стала писать. Она помнила свое детство, как скрывалась от наемных убийц то в одной крепости, то в другой. Однако это не помогло, ее брат Тходрис был застрелен из арбалета, когда шел по двору, а старшая сестра Слиби утонула. Тогда отец Наринсо спрятал последнюю дочь в селении. Ульрикка два года пасла овец, и никто не догадывался, что эта чумазая девочка, что спала на соломе, ее имперское величество.

– Война, – положив перо и запечатав письмо сургучом, отложила его в сторону.

Все, что советует оракул, это для ушей просящего, поэтому не стала тратить времени на расспросы, оделась и в сопровождении служанки пришла в храм.

– Нужен совет, – сказала жрице, что встретила ее во внутреннем дворе храма.

– Прошу за мной, – чуть склонив голову в знак почтения, ответила девушка и пошла в сторону широкого коридора.

Механический вуг повернул железную голову, считал электронными глазами входящего и, убедившись, что ничего оракулу не угрожает, пропустил.

Грумбар так и не лег в свою криогенную камеру, он стоял посреди зала, а к его спине тянулся пучок тонких проводов. Закрыв глаза и повернув лицо к солнцу, ловил его тепло.

– Господин, – обратилась жрица, королева остановилась, у нее было так много вопросов, но надо было выбрать только один, так всегда.

Оракул опустил голову, с лица испарилась блаженная улыбка, так улыбаются только старики, словно они на минуту стали детьми. Королева опустилась на одно колено и склонила голову.

– Присаживайся, – оракул показал на кресло, зашел за плотные шторы, подошел к Лиллик, которая сидела в своей камере и уже хотела подняться, но старческий палец, дотронувшись до губ, приказал молчать.

– Мне нужен совет, – садясь, произнесла Ульрикка.

– Боишься возвращения ужаса? – уж как-то спокойно спросил оракул и тоже сел в кресло. Подошла жрица и, прикрыв его ноги пледом, удалилась из зала.

– Да.

– За зимой всегда следует лето, а за ночью восход, прорастает новый побег, а старый увядает. Это жизнь, одно сменяется другим. Может пора?

Королева молчала, знала, как сыновья свергали своих отцов, только потому, что те уже ничего не хотели делать. Дворцовые интриги приводили к переворотам, войнам, и опять смертям.

– Мой муж настаивает на выборе принца короля Тхорадин. Уровер не сдержанный, вспыльчивый, привык воевать с пустынниками, два раза предавал своих союзников. Но я предложила принца из земель Памуж, у него плодородные земли и выход к морю. Оба выбора важны, что посоветуете?

– А как же Таклинн?

Ульрикка напряглась, она думала, что тайная любовь ее дочери к двоюродному брату скрыта от посторонних глаз.

– Он молод, но за ним ничто не стоит. Если сделать выбор в его сторону, то оскорбим великие дома. Это хоть и не предательство, но унижение.

– Мммм… – задумчиво промычал Грумбар. – В свое время ты сделала правильный выбор, трон окреп, и империя приросла новыми землями. Согласившись с северянами, получишь отказ торговать морем, а согласившись на Памуж, оскорбишь Элдон, Кен, Уровер. Однако ты уже ведь приняла решение, верно?

– Да.

– Ты милое дитя, – Грумбар помнил королеву еще девочкой, когда она пришла первый раз за советом, хотела выбрать: или поехать в священный лес и своими глазами взглянуть на людей-цветов иберие, или отправиться путешествовать в сторону людей-воды и познакомиться с алево. – Говоришь только то, что уже обдумала. Что тебя смущает? Думаю, не Элдон или Кен, а война, верно?

– Вы всегда правы. Война, вот что меня пугает. Силекациры прошли Ног, а это уже четверть пути. Говорили, до весны нет свадьбы.

– Боишься за дочь? Это правильно. Северные земли, сейчас туда трудно проехать, пустынники рыщут. А вот Реван открыт.

Над этим королева тоже думала, но ее больше устраивала сделка по торговле, чем по военной части, ведь у Реван армия тоже не маленькая и может за себя постоять. И все же это только сделка, а ее дочь – фигура на шахматной доске.

– Готовьтесь к свадьбе, твое решение самое мудрое.

– Спасибо, – Ульрикка с облегчением выдохнула, словно опустила на землю тяжелый груз. Сама уже давно решила, что дочь должна выйти замуж за принца Эделандорсса из дома Памуж. Это лучшая сделка, которая увеличит ее империю.

– Не время для свадьбы, я скажу дату. Принцесса должна остаться в городе, – оракул поднялся, сказав тем самым, что аудиенция подошла к концу. – В городе, – еще раз повторил он, и в зал вошла жрица Куерин.