Проклятые критики. Новый взгляд на современную отечественную словесность. В помощь преподавателю литературы

Но ни постмодернизм, ни реализм, ни любое другое направление в литературе не является пассивно лежащим предметом, произвольно или с умыслом извлекаемым на свет Божий. В каждую эпоху в зависимости от господствующих ценностей формируется тот или иной тип культуры. Поэтому постмодернизм – это, во-первых, состояние умов на определенном этапе истории. И уж только во-вторых, философское и литературное направление предлагающее инструментальную теорию для описания этого состояния. Человек, преодолевший постмодернизм в себе, естественным образом потеряет интерес к постмодернизму в культуре и найдет иные пути самовыражения.

Но как бы то ни было, выдумав «новый реализм» в 90-е гг. XX в., группа литераторов попыталась обособиться от соцреализма, подвергавшегося в то время нападкам. И неспроста теоретики «нового реализма», словно заискивая и оправдываясь перед хулителями, пишут, что «реализм стал иным, не таким, как прежде, новым». В 1997 г. в Москве состоялась научно-практическая конференция, посвященная «новому реализму». В выступлениях, опять же интонационно напоминавших оправдания, прозвучали отсылки к новым реалиям, идеологическим и мировоззренческим изменениям.

Эстафету «нового реализма» подхватили молодые писатели. Но убедительного обоснования для использования нового понятия снова не последовало. Объяснения молодых «новых реалистов» порой весьма пространны и пышны. Так, например, в журнале «Новый мир» был опубликован манифест «нового реализма» пера С. Шаргунова. Манифест под названием «Отрицание траура», по сути, наделяет правом любого желающего создавать литературные произведения. Манифест отрицает не траур, а стиль и качество, необходимые до сих пор в литературе. И то, и другое, по мнению С. Шаргунова, это те неясные и расплывчатые категории, которые используются для обличения «нового реализма». В то время как «искусство – цветущий беспрепятственно и дико куст, где и шип зла, и яркий цветок, и бледный листок. Кому мил этот вариант – тот за устранение любых препон искусству. Мы знаем другой куст, сияющий идеологической стрижкой, – искусство усеченное, обреченное на свистящие ножницы садовника. Садовник задает искусству координаты и убирает все, что их перерастает»

. При этом С. Шаргунов объявляет «новый реализм» орудием в борьбе против постмодернизма.

Выше мы намеревались вернуться к «смерти Автора». Но, думается, что целесообразно было бы не просто вспомнить Р. Барта, а сопоставить его рассуждения о новой литературе или «письме» и новом авторе или скрипторе с манифестом нового реализма.

«Постмодернистские произведения – цирковой номер, фокус, – уверяет нас С. Шаргунов. – Следишь, ждешь, задрав голову: что еще выкинет, чем удивит еще? Постмодернизм как тенденция заведомо исчерпан, должен пересохнуть»

. Но если понимать под постмодернизмом фекально-генитальные фантазии В. Сорокина или В. Ерофеева, тогда, пожалуй, с С. Шаргуновым трудно не согласиться – невозможно всю жизнь читать порнографические этюды или пародии на великих, рано или поздно это надоест. Но постмодернизм, как мы убедились выше, это явление гораздо более сложное. «Стиль. Но если и постмодерн, и идеологические кандалы – это беды временные, то более изощренную угрозу я различаю со стороны Стиля», – пишет С. Шаргунов в своем манифесте. И продолжает: «Сегодняшняя “качественная” проза почти лишена художественности. Нагромождение сложных обесцвеченных предложений, пошлость, мизерность, сальная антипоэтичность… Невнятная “бытовуха”, тухлые котлеты… И тянется, тянется предложение за предложением – о ком? о чем? – слякотная проза…»