Проклятые критики. Новый взгляд на современную отечественную словесность. В помощь преподавателю литературы

Михаил Гуцериев в окружении прислуживающих артистов – своего рода модель российского общества. В самом центре олигархи, в ближнем круге те, кто пользуется от щедрот, затем те, кто не пользуется, но очень хотел бы, а на периферии принципиально несогласные, но никем почти не слышимые. А памятуя о том, что искусство не может существовать в отрыве от общества и его ценностей, нечего и удивляться, что в Большом поставили-таки «Нуреева», что группа «Война» получила в свое время государственную премию, что творцы, как прихожане отца Федора, «по городам разбежались, сокровища ищут». Если наступит другая эпоха и сменятся ценности, глядишь, и искусство возродится. А пока бал правят Хахалева и Гуцериев, нет ничего странного в том, что искусство напоминает супермаркет. Каковы сами, таковы и сани.

Точное попадание

Полвека тому назад (1969 г.) в трех осенних книжках московского журнала «Октябрь» был опубликован роман В.А. Кочетова «Чего же ты хочешь?» И следом за публикацией началась травля писателя, принявшая поистине извращенные формы. Пока в ЦК КПСС шли письма за подписями разгневанных академиков, советские писатели сочиняли на Кочетова пародии и упражнялись в оскорблениях коллеги и товарища по перу. Но самое интересное, что страсти по поводу Кочетова не улеглись и по сей день. К каждому более или менее подходящему юбилею, к каждой удобной дате появляются в печати антикочетовские филиппики.

Но если возмущение Твардовского, написавшего после выхода романа, что «Чего же ты хочешь?» – «это уже никакая не литература, даже не плохая, – это общедоступная примитивно-беллетристическая форма пропаганды подлейших настроений и “идей” с ведома и одобрения», еще можно понять (ниже мы разберемся почему), то современные нападки на Кочетова трудно поддаются логическому объяснению. Да и у Твардовского хотелось бы спросить: а что, «Один день Ивана Денисовича» – это не «примитивно-беллетристическая форма пропаганды»? Да и вообще странная постановка вопроса: в литературе такое множество жанров, что произведение может быть любым, и памфлет в этом смысле ничем не хуже сатиры или притчи. Главное в литературе, как и в любом другом искусстве, – как сделано. Да, хорошо написанное произведение может служить злу. Но это будет совсем другой разговор.

И все же больший интерес вызывают именно современные «критики» Кочетова, лишний раз подтверждающие, что российский либерализм – это секта, что никакая истина либералов не интересует, что воистину российский либерал – это «враг или дурак», либо действительно не понимающий и не желающий видеть очевидного, либо действующий по чьему-то наущению и, разумеется, не безвозмездно. Более того, вся декларируемая либералами свобода – это блеф, это защита интересов своей секты и полное безразличие ко всем остальным.

Либеральные «критики» Кочетова очень напоминают «критиков» Мастера из романа Булгакова: «что-то на редкость фальшивое и неуверенное чувствовалось буквально в каждой строчке этих статей, несмотря на их грозный и уверенный тон <…> Казалось, <…> что авторы этих статей говорят не то, что они хотят сказать, и что их ярость вызывается именно этим». Такое ощущение возникает, в первую очередь, при чтении современных ненавистников Кочетова. Так, например, в 2004 г., то есть спустя 35 (!) лет после опубликования романа, редакция журнала «Октябрь» обратилась к писателю Е. Попову с просьбой высказаться по поводу романа и прокомментировать «особо выдающиеся фрагменты этого произведения». Попов, озаглавивший статью «Всеволод Кочетов как предтеча концептуализма», с места в карьер самим названием статьи заявлял, что творчество Кочетова со всеми советскими якобы штампами поспособствовало возникновению целого жанра – концептуализма. В советско-российском изводе концептуализм возник на противопоставлении соцреализму и официальной идеологии, основной прием концептуализма – это ирония. Иронии подвергаются как образы, так и смыслы, так что временами произведения концептуалистов выглядят откровенно кощунственно. Оправданием кощунства служит утверждение, что высмеиваются штампы и стереотипы. Например, штампы «героизм» или «энтузиазм». То есть Попов уже названием статьи говорит: если кому-то не нравятся стихи Иртеньева или Пригова, то все вопросы к Кочетову, поскольку это именно Кочетов и иже с ним своими заштампованными романами вызвали к жизни протест концептуалистов. В статье Попов утверждает это и прямым текстом: «Кочетовский мегатекст, наряду с сочинениями других видных трубадуров коммунистической химеры, послужил отличной навозной основой для возрастания цветов зла в виде концептуализма, который, будучи тенью, пытался по всем известным канонам заместить оригинал, но это ему, кажется, тоже не удалось».