Проклятые судьбы

Ладно, это была ложь. Я видела в нем свободу. Ему был двадцать один год, он основал собственную банду, пользовался уважением на улицах и всегда носил пачку наличных в заднем кармане. Я по глупости думала, что такой парень, как он, сможет позаботиться обо мне и Дарси, дать нам место, которое мы смогли бы назвать домом. Это было до того, как я положилась на кого-то другого заботиться обо мне, это был не самый умный поступок, но после этого поклялась никогда больше так не делать.

А это горячо. Не сам Дариус Акрукс. А моя слабость к опасности и тьме, и если обернуть эту комбинацию ещё и в груду мышц, то, по сути, получите криптонит для Тори. Чертовы горячие придурки, я всегда знала, что они меня погубят.

В любом случае, я давно ушла от Зейна-ублюдка-который-оставил-меня-умирать-и-у-которого-был-только-член-среднего-размера-которым-он-не-знал-как-пользоваться Бакстера. Даже когда мне снились кошмары о том, как я тону в той машине, на самом деле он в них не фигурировал. Мне снились ловушка и одиночество, а не на то, что он оставил меня. Поэтому у меня не было каких-либо грандиозных планов мести ему. Он ведь не был моей целью, ни в каком виде, ни в какой форме. Но видеть, как его опустили так низко и заставили признать, что ему на самом деле не насрать на то, что он кинул меня, довольно приятно. И мысль о том, что Дариус выбил из него все дерьмо ради меня, была довольно возбуждающей. Но я никогда не признаюсь в этом.

Итак, после недели, в течение которой Дариус относился ко мне как к принцессе, которой нужно защищать свою честь, я оглядела однажды вечером свой огромный дворец, и призналась себе, что часть про принцессу, по крайней мере, не совсем неправда, поэтому решила ответить на одно из сообщений, которые он мне прислал. Это было одно-единственное слово. «Спасибо». И с тех пор это слово будто открыло шлюзы для тысячи сообщений.

Теперь я знала чертовски много о том, каково это — расти в доме с тираном, и он даже рассказал о некоторых самых мрачных вещах, через которые Лайонел заставил его пройти. Я знала подробности его любимой команды по питболу, как будто мне было интересно, бесчисленные забавные истории о том, чем он и другие Наследники занимались на протяжении многих лет, и всё в том же духе. Я рассказала ему истории о дерьмовых приемных семьях, о кражах байков, о любви, которая была у нас с Дарси, но отказывалась говорить ему о том, сколько у меня было бывших парней. Потому что ему нет нужды выслеживать их всех. Например, моего парня из пятого класса Джонни Бриггса нельзя было винить в том, что он бросил меня — в конце концов, это я показала свои трусики его лучшему другу за горкой. Он не заслуживал, чтобы пришёл Дракон, пока он спит.

Я не позволяла себе думать о реальности моих отношений с Дариусом, пока мы переписывались. Например, о том, что эти странные новые отношения, которые зарождались между нами, не могли привести к чему-то большему. Я не хотела зацикливаться на том, что не могу получить его или даже признаться себе, что хочу его. Его сообщения заставляли меня улыбаться. И, на данный момент, этого достаточно.

Дарси, похоже, смирилась с разлукой с Лэнсом. По крайней мере, в какой-то мере. Она все еще была опустошена и убита горем, но ей также удавалось отгородиться и вытеснить его из головы, насколько возможно в течение дня. Она призналась мне, что все еще плачет по ночам. Но больше не хотела, чтобы я делила с ней постель. Она хотела научиться жить с этой болью самостоятельно, потому что существует ужасающий шанс, что это действительно будет продолжаться годами.

Каждый день мы выбирали новую часть дворца для исследования, и теперь я почти не терялась в широких и сводчатых коридорах. Мы решили оставить покои королевы в качестве нашей основной резиденции на время пребывания здесь, и мне не хотелось признавать это вслух, но было что-то успокаивающее в том, чтобы находиться в комнатах, которые принадлежали нашей матери.

Мы начинали все больше и больше узнавать о наших биологических родителях и даже столкнулись с тем, что прочитали несколько статей о причинах, по которым Дикий Король заработал свою репутацию. Он действительно был монстром. Он был безжалостным и жестоким лидером, устанавливал законы, которым невозможно было следовать, и наказывал фейри, которые их нарушали, смертью.

Но мы также нашли коробку с любовными письмами, которые он писал нашей матери, спрятанные в их вещах, и то, с какой нежностью он говорил о ней и даже о своей радости по поводу ее беременности, заставило мое сердце трепетать.

Было так трудно соединить две его личности воедино, что я все еще не могла понять, каким бы родителем он был.