Проклятый дар

Сморю на его профиль – красивый, на скуле подсохшая дорожка крови. Парень даже не обращает на нее внимания. Я привыкла игнорировать подобные вещи. Что мне до чужой боли? Если занимаешься боевым искусством, боль становится частью жизни. Но за Дара почему-то больно. Может, потому, что он сам другой. Он не привык себе отказывать. Его бравада и язвительность – это попытка смириться с новой жизнью.

– Что, демоны побери, творится? Волк? – спрашивает шэх. – Ты в своем уме?

– Он чуть не угробил Каро! – шипит Волк.

Это вранье. С Даром мне ничего не угрожало. Шэх Картер переводит взгляд на Дара. Парень сидит с закрытыми глазами и в расслабленной позе. Кожанку он не снял, подозреваю, потому что под ней у него снова кровь. На губах дерзкая улыбка. Позер.

– Я не виноват, что кто-то не умеет ездить на осе и ссыт, – наконец лениво заявляет Дар.

У меня создается впечатление, что он специально подбирает слова так, чтобы Волку снова захотелось ударить. Испытывает его терпение и свою прочность.

– Каро, ты ездила на осе? – возмущается шэх, глядя на меня.

Ну вот! Так и знала, что всем прилетит!

– А что, ей запрещено? – Дар даже с интересом открывает глаз. Один. И мстительно уточняет: – Если что, вчера она тоже приехала на осе. С Волком.

– Ей нельзя самой ездить на осе, – с нажимом замечает шэх. С каждой фразой он все с большим интересом взирает на Дара. Кажется, парень его забавляет. – У нее нет опыта и скоро соревнования, на которых она должна победить, если хочет учиться и дальше.

– Ну так она и не ездила. Я привез ее на своей.

Дар пожимает плечами. Отвечает вроде бы шэху, но смотрит прямиком на Волка. Да что за игры!

– А какого демона ты вообще ее привез? Тебе же положено в твоих украшениях ходить пешком! – вызверяется Волк, а Дар даже меняет позу, и улыбка его становится более мерзкой. Чую, мне совершенно не понравится то, что парень сейчас скажет.

Но Дар меня удивляет. Он становится серьезным и снова смотрит на Волка со снисходительной улыбкой.

– Твою подружку сегодня заперли в кладовке, – охотно отвечает Дар. И Волк бледнеет. Он в курсе моих страхов. Дар это понимает и добавляет: – Со мной. Я думал, она меня прибьет. Мне не понравилось. Ты что-нибудь об этом знаешь? – интересуется он у Волка.

Тот смотрит исподлобья, но не отвечает. Обращается ко мне:

– С тобой все хорошо?

– Как видишь. – Пожимаю плечами и засовываю руки в карманы.

Шэх молчит. Позволяет нам выговориться. Он сам будет говорить потом.

– Он объявился… еще вчера.

– Я правильно понимаю, о чем ты, Каро? – осторожно спрашивает шэх. Подходит к своему столу и опирается на него пятой точкой. – Еще вчера ты получила какое-то свидетельство, но промолчала?

– Я надеялась, что все рассосется… – отмахиваюсь я и закрываю глаза руками.

– А в прошлый раз рассосалось? – рычит шэх, и тут подпрыгивает на кресле даже Дар, но морщится от боли.

– А мне кто-нибудь объяснит, что тут происходит? – встревает он.

– Нет! – огрызаемся мы все втроем.

– Выйди, – просит его шэх.

– Не могу. Он, – Дар указывает на Волка, – меня ударил. У меня слабость, я не могу встать и уйти. Сами же сказали, мне нужен отдых. Я не способен на многие вещи, и у меня кровь.

Он распахивает полу куртки, показывая пятна крови на рубашке. Но в этих стенах кровью никого не удивишь, и спектакль остается без внимания.

– Тогда мы уйдем сами.

Волк подрывается, но я его торможу:

– Нет, подожди. Он имеет право знать. Я действительно могла его покалечить. Он помог мне побороть паническую атаку.

– Правда, что ли? – Волк прищуривается. – И как же? У меня ни разу не получилось. Так там ты всегда знала, что понарошку.

Вспыхиваю. Но надеюсь, никто этого не заметит. Шэху и Волку не до моих покрасневших щек. А вот Дар смотрит на меня и задумчиво прикусывает кончик большого пальца. Всего на секунду, потом с усмешкой убирает, но я снова залипаю на его губы. Проклятый Дар!

– Не важно как, – отмахиваюсь я. – Важно, что вчера мне прислали цветок, а сегодня гребень, а потом закрыли в кладовке. И я точно знаю, что это Он.

– Да кто он? – спрашивает Дар.

– Тот, у кого я не по своей воле провела два года. И если ты не будешь перебивать, я расскажу. Но прости – только то, что посчитаю нужным.

– Ты уверена? – Шэх внимательно на меня смотрит.

Я киваю. Хотя совершенно, абсолютно ни в чем не уверена. Но мне кажется, так будет правильно.

Глава 9

Говорить сложно. Мне всегда сложно об этом говорить. Сухие короткие фразы. Выжимка всего самого важного. Я даже смотреть ни на кого не могу, уныло таращусь на собственные руки. Длинные подрагивающие пальцы, короткий темный маникюр.

– То есть… – резюмирует Дар после того, как я замолкаю. – В детстве ты два года провела в плену у долбаного маньяка, который хотел сделать из тебя идеальную куклу и убить?

Пожимаю плечами. А что тут добавить? На парня стараюсь не смотреть, потому что мне стыдно. Этот стыд – иррациональный. Словно в случившемся виновата я. Думала, это чувство давно осталось в прошлом, но иногда оно вылезает наружу в самый неподходящий момент.