Проксиома созвездия Лжи

Федор подошел к столбу, бросил в снег сумку, засунул руки в карманы. Да, для встречи Шер-Хан выбрал хорошее место: стоящего под фонарем видно издалека и со всех сторон, сам же он не видит практически ничего! Ну и черт с ним, пусть видит! Не для того же, на самом деле, чтоб застрелить потихоньку из темноты, вызвал он сюда Федора?! Да даже если и так, сейчас Федору было на это абсолютно наплевать. За эти дни он уже настолько привык к ощущению смертельной опасности, что, похоже, оно уже не могло заставить его сердце трепетать. Или это просто в организме закончились запасы адреналина? Но на самом деле, уже девять тридцать две, где же Шер-Хан? Ведущая к пор-тоуправлению аллея, похоже, была единственным путем, которым можно было сюда не только приехать, но и прийти. Но напрасно Федор до боли в глазных яблоках вглядывался в сужающуюся вдаль перспективу аллеи — на ней никого не было, только белка вдруг прошмыгнула среди ветвей елок, смахивая с их лап на землю огромные пласты легкого снега.

Но вдруг со стороны затона до Федора донесся какой-то далекий странный звук. Он резко обернулся и увидел, как корма баржи вдруг осветилась лучом яркого света. Свет сразу же пропал, но через короткое время появился вновь уже со стороны носа плавсредства. Во все нарастающем звуке Федор узнал низкий гул мощного мотора. Еще секунда, и из-за баржи показался до боли знакомый квадратный силуэт «Гелан-девагена». Джип резко повернул и, задрав два узких пучка бело-голубого света чуть не вертикально в небо и вздымая колесами огромные буруны снега, въехал с ледяной глади на берег.

Как завороженный, Федор наблюдал за приближением страшной черной машины. А «Геландеваген» сделал большой круг вокруг Федора и встал прямо на границе фонарного света носом к берегу. Фары погасли, снова погрузив все во мрак. Опустилось боковое стекло, и сидевший за рулем человек повернул голову к Федору. Это был Шер-Хан.

Глава 12

В 1987-м дочь Антонины Васильевны Рюхиной поступила на философский факультет МГУ. Мать, которая, разумеется, давно уже не звала дочь по прозвищу, данному при рождении, плакала от счастья и снова приговаривала: «Доча ты моя, Доча!» — правда, так, чтобы та не слышала. Казалось, все трудности в прошлом, но жизнь уже готовила новые сюрпризы.

* * *

— Ну, привез деньги? — спросил Шер-Хан.

Он говорил совершенно не форсируя голос, но стояла такая тишина, что его слова из стоящего на приличном расстоянии «Геландевагена» были слышны Федору громко и отчетливо.

— Привез, — ответил Федор, пнув ногой валявшуюся в снегу сумку. — А ты привез мою жену? Я выполнил твои условия. Я никуда не обращался и пришел один. Где моя жена?

— А я и не сомневался, что ты все сделаешь как надо! — засмеялся Шер-Хан. — Поэтому я привез твою жену.

Стекло левой пассажирской двери бесшумно при-опустилось, и Федор увидел Ирину. Ее волосы были растрепаны, весь низ лица от носа до подбородка был заклеен липкой лентой. На ней был все тот же ярко-алый пеньюар, в котором Федор видел ее последний раз. Ирина даже не дрожала — ее просто колотило, и она зябко прижимала к груди руки с плотно сжатыми в замок пальцами. Ее запястья были стянуты такой же, как и на лице, липкой лентой. Увидев Федора, она почему-то не повернула к нему головы, а только беспомощно скосила влево глаза, полные слез и страха.

Сердце Федора облилось жалостью. «Господи, трусы-то она хоть надела?» — озабоченно подумал он и поразился тому, о чем болит у него голова в такой момент. И еще ему показалось, что в черной глубине салона за Ириной еще кто-то есть, но стекло уже пошло вверх, не давая Федору ничего рассмотреть внутри.

— Ты видел свою жену, — произнес Шер-Хан. — Покажи мне мои деньги!

Не в силах отвести глаз с оконного стекла, за которым только что была Ирина, Федор нагнулся, расстегнул «молнию» на сумке и запустил руку в ее бездонное чрево. Но вместо полиэтилена пальцы нащупали что-то маленькое, кожаное. Федор опустил глаза — это был Катин ридикюль. Он кинул его обратно в сумку, достал пакет с деньгами и на вытянутой руке показал его Шер-хану.

— Бросай сюда! — приказал Шер-Хан. — Хочу посмотреть, что там внутри.

Федор замотал горловину пакета вокруг содержимого, размахнулся и швырнул сверток в направлении «Геландевагена». Но сверток развернулся, вспух парусом и, потеряв большую часть своей инерции, шлепнулся метрах в двух от машины. Шер-Хан открыл дверь, сошел с подножки в снег, увязнув в нем по щиколотку, шагнул к мешку, поднял его, взвесил на руке, заглянул внутрь.