Прокурор идет на суд

Во всяком случае, мы отправились на пляж. Не помню, тогда же или чуть позже я заметила, что его машина зарегистрирована на имя Джона Берка в Лас-Алидасе. Помню, что спросила его об этом. Он сказал, что Берк — его свояк, но попросил меня не говорить об этом в конторе. Естественно, я и не говорила.

Эллисон был очень энергичным — то есть я имею в виду, что он ускорял события. Не успела я оглянуться, как мы стали часто встречаться: обеды, шоу, танцы. Он, казалось, увлекался все больше и больше и, наконец, признался мне, что женат, но его жена имеет предварительное решение о разводе, которое вступит в силу приблизительно через три месяца; что хочет жениться на мне, как только будет получено окончательное постановление. Я не сказала сразу «да», потому что не была уверена, что до такой степени увлечена им. Я сказала, что подумаю. Очевидно, у него было достаточно денег, чтобы содержать меня. Он сказал, что мы проведем медовый месяц в Европе, а когда вернемся, он займется делами. Сказал, что развод сломал его, он на время оставил крупные дела и просто убивал время, занимаясь мелкими сделками. Он говорил, что потерял веру в женщин, но я все изменила… О, почему так бывает, что женщина, которая старается быть честной и относиться к жизни серьезно, встречает подобных людей, тогда как другая женщина, которая ищет только выгоду, легко встречает порядочного человека и выходит за него замуж?..

— Вы когда-нибудь спрашивали о его делах, его вкладах или о его знакомствах? — спросил Селби.

— Нет. То есть я задала несколько вопросов, когда мы только познакомились. Он сказал, что когданибудькогда-нибудь расскажет мне всю свою историю, но что это слишком неприятная тема, чтобы поднимать ее прямо сейчас. Он сказал, что его свояк, Джон Берк, большая шишка, что он где-то в Мексике и что он оставил ему свою машину.

— Вы не поняли, Джон Берк — брат его жены или муж сестры? — спросил Селби.

— Брат его жены. Он сказал, что Джон Берк — хороший парень, что он знает, насколько испорчена его сестра, и что вся ее семья сочувствовала ему при разводе.

— Когда прекратились ваши отношения? — спросила Сильвия Матин.

— Когда меня уволили, — с горечью сказала Кармен Эйерс. — Альфред Милтерн заметил нас на пляже, и на следующий же день я вылетела. Вот тогда-то я и видела Эллисона Брауна… в последний раз. ТогдатоТогда-то и поняла, что ему от меня было нужно — только информация о том, что происходит в конторе, ну и просто разнообразие… А потом случилось одно из тех событий, которые заставляют нас верить в чудеса. Я встретила прекрасного молодого человека, у которого нет больших денег, но есть хорошая работа, есть честолюбие и есть сила воли, я… он еще не сделал мне предложения, но, я думаю, собирается сделать. И никакого медового месяца в Европе. Я буду продолжать работать — вот почему он еще не просил меня выйти замуж, хотя раз или два намекнул на это. Он не хочет, чтобы его жена работала… Но в этом мире не всегда получаешь то, что хочешь. Он надеялся на повышение, но… это не осуществилось. Я думаю, на днях он решит поговорить со мной откровенно. Он ужасно гордый. Ну а когда он поговорит со мной, то увидит, что я совсем не против того, чтобы продолжать работать.

Это самая разумная вещь.

— Вам не трудно будет найти другую работу? — спросила Сильвия Мартин.

— Найду в течение трех дней, — улыбнулась Кармен Эйерс. — Я уже давно поняла, что если я собираюсь зарабатывать себе на жизнь, то должна быть компетентной. Есть много девушек, которые куда энергичнее, чем я, но большинство из них не могут найти работы.

Я же никогда не была безработной больше месяца. А положение мое таково. У меня больная мать, которую я поддерживаю. Она живет на севере. И постоянно читает газеты, просто обожает их. У меня есть друг, гордый и тонко чувствующий человек. И вот вы вытаскиваете меня на свидетельскую скамью в Мэдисон-Сити, задаете вопросы об Энсенаде, выясняется что-то о предстоящей помолвке — и все это звучит черт знает как.

Репортеры назовут меня «женщиной для уик-энда» или «девицей для купания», а фотографы будут преследовать меня с камерами, умоляя показать ножку. Словом, вы сами все знаете.

Селби встал.

— Мисс Эйерс, — сказал он, — вы честный и прямой человек. Буду с вами так же честен и откровенен.

Я сделаю все, что в моих силах, чтобы не упоминать вашего имени, и, надеюсь, это мне удастся.

Крепкие, уверенные пальцы сжали его руку.

— Благодарю, — сказала Эйерс, — вы все поняли.

— Мисс Эйерс, не могу выразить, как я вам благодарна, уверяю вас — вы можете положиться на Селби, — взволнованно произнесла Сильвия.

— Я это уже поняла, — сказала девушка, провожая их в коридор. — Все, что вам нужно сделать, это позвонить мне, когда я вам потребуюсь; не делайте этого без крайней необходимости, но если вы позвоните, я приеду.

В коридоре, когда дверь за Кармен Эйерс закрылась, Сильвия воскликнула:

— Не правда ли, она великолепна, Дуг?.. Я начинаю ревновать. Ты ей понравился. Я бы ничего одна не добилась.

— Я думаю, она поняла, что я буду вести с ней честную игру, — сказал Селби.