Прокурор расследует убийство

– Нет.

– Даже не намекал?

– Нет.

– Послушайте, каждый раз, когда мы беседуем, вы утверждаете, что говорите только правду. И каждый раз это оказывается не совсем правда или нечто, совершенно противоположное истине.

Она молча кивнула в ответ.

– Как я могу верить в то, что сейчас вы говорите правду?

Ширли Арден подошла к нему и сказала:

– Разве вы не видите? Разве вы не понимаете, почему я так поступаю? Вы были великолепны, абсолютно искренни, вы заставили меня уважать вас. Я говорю правду только ради вас.

Селби задумчиво взглянул на нее:

– Вы можете остаться здесь до тех пор, пока я не разрешу вам уехать?

– Да. Я сделаю все. Все, что бы вы ни сказали.

– Кому известно, что вы здесь?

– Никому.

– Где сейчас Кашинг?

– Не знаю. Где-то скрывается. Боится, что все всплывет.

– Но чего же бояться ему?

Она ответила, не отводя глаз:

– Если история моей жизни станет известна, на всей карьере можно ставить крест.

– Все было настолько скверно? – спросил он.

– Да. Мало кто сможет это понять. Оглядываясь назад, я сама многого не понимаю. Ларраби утверждал, что я обладала слишком большой жизненной энергией, чтобы поступать, как все.

– Это вы снабдили Кашинга средствами для покупки гостиницы?

– Да. Я держу этот номер. Он мой. Его никогда не сдают. Я приезжаю сюда, когда пожелаю, и использую как убежище, когда хочу отдохнуть.

– А Ларраби знал что-нибудь об этом номере?

– Нет. О нем не знает никто, кроме отца и Бена Траска.

– Но как пастор ухитрился найти вас здесь, в отеле?

– Не знаю. Он заметил меня, когда я входила в номер, и решил постучать. Для меня он был как крестный отец.

– Пастор знал вашего отца?

– Нет. Они не встречались. Вернее, он знал его лишь как владельца отеля.

– Но он что-то должен был знать о вашем отце.

– Да. Он слышал кое-что… очень давно… не очень хорошее.

– Каково прошлое Кашинга?

Она пожала плечами:

– Достаточно скверное. Наверное, много можно сказать в его оправдание, но вряд ли кто-то захочет понять. Однако он мой отец и сейчас ведет честную жизнь. Теперь вы видите, в какое я попала положение? Я была вынуждена врать, попытаться сделать все, чтобы увести вас в сторону. Сейчас я чувствую себя очень виноватой перед вами. Правда, я изо всех сил старалась подсказать вам настоящее имя покойного и его местожительство. Я думала, что вы найдете на карте все названия, в которых содержится слово «ривер», и проверите, не пропал ли где-нибудь пастор.

– Да, наверное, я бы так и поступил, если бы не открылась иная возможность.

Он принялся мерить комнату шагами из угла в угол. Актриса не сводила с Селби глаз.

– Вы понимаете теперь? – спросила она.

– Да.

– Я не могла вести себя иначе. Вы же можете посмотреть теперь на все с моей позиции?

– Да, я могу посмотреть с вашей позиции.

– По-моему, вы все же меня не понимаете. Но ведь то, что произошло, не помешает нам быть друзьями? Я уважаю вас и восхищаюсь вами. Для меня встреча с вами значит очень много. В вас нет никакого притворства. Я редко кому предлагаю свою дружбу… Мне нужны друзья, похожие на вас. Меня окружают якобы блестящие личности, которые на самом деле так же фальшивы, как фасад дворца в декорациях. Вы понимаете?

Селби спокойно, глядя ей в глаза, махнул рукой в ту сторону, где находился его офис.

– Там, – сказал он, – ждет девушка. Она верит в меня и в мое дело. Она рискнула своей работой, заверив редактора, что я найду убийцу сегодня не позже четырех пополудни. Она так поступила только из дружеских побуждений. У нее нет денег, роскошных нарядов, влиятельных друзей и великолепного дома.

Я не знаю, поймете ли вы то, что я хочу сказать, но я попытаюсь довести мои слова до вашего сознания. Если мы станем друзьями, как вы предлагаете, мне придется постоянно метаться между Мэдисон-Сити и Голливудом. Помимо своей воли я попаду под влияние того искусственного блеска, который вам так не по нраву. Постепенно я начну замечать ограниченность моих теперешних друзей. Эта ограниченность не результат каких-то недостатков в их характерах, она проистекает из всего их образа жизни. Я непроизвольно начну задирать нос перед теми, кто ездит на старых, дребезжащих автомобилях, усвою городскую утонченность и начну смотреть на обитателей Мэдисон-Сити сверху вниз.

Вы просили меня понять, почему вы лгали мне. С вашей точки зрения, ничего другого не оставалось. И я настолько понимаю вашу позицию, что мне ваши слова кажутся логичными, если смотреть с вашей точки зрения, конечно. Ладно, покончим с этим. Ваша жизнь окружена славой и блеском, моя же – честными, прямыми друзьями в городке, где каждый знает каждого настолько, что для лжецов просто не остается места. – Он направился к двери. – Вы мне нравитесь, но мне не по нутру ваше окружение. Скажу больше, меня тянуло к вам с самого начала, со дня первой встречи. Однако я не желаю играть роль мотылька, порхающего у огней Голливуда.

С этими словами прокурор резко распахнул дверь.

– Куда вы идете? – спросила она растерянно.

– Ловить убийцу и верить в девушку, которая скорее отрубит себе правую руку, чем солжет мне.