Филип Дик

Пролейтесь, слезы…

Все персонажи данной книги вымышлены, любое сходство с реальными людьми, живыми или мертвыми, является случайностью.

Тессе посвящена любовь в этом романе,

Любовь во мне вызвана ею же.

Она – моя маленькая песня.

ЧАСТЬ ПЕРВАЯ

Пролейтесь, слезы, из пустых глазниц!

Отныне вечно буду слышать я

Тоскливый крик полночных черных птиц,

Изгнанье, одиночество…, тоска.

Глава 1

Во вторник, одиннадцатого октября 1998 года, развлекательная программа Джексона Тавернера закончилась на тридцать секунд раньше положенного. Оператор запустил последнюю заставку и помахал из своего пластикового колпака уходящему со сцены Джейсону Тавернеру – вначале выразительно постучал по запястью, затем показал на рот.

Джейсон мягко произнес в микрофон:

– Шлите нам свои открытки и поздравления. А теперь вас ждут “Приключения замечательного пса Скотти”.

Оператор улыбнулся, Джейсон улыбнулся ему в ответ, после чего изображение и звук отключились. Часовая музыкально-развлекательная программа, занимающая второе место среди лучших телевизионных шоу года, завершилась. И все прошло как надо.

– Где же мы потеряли полминуты? – спросил Джейсон у приглашенной на вечер звезды Хизер Гарт. Вопрос не давал ему покоя. Джейсон любил рассчитывать свои программы по секундам.

– Да все нормально. – Хизер прикоснулась прохладной рукой к его слегка вспотевшему лбу и нежно погладила песочного цвета волосы.

– Ты сознаешь, какой властью обладаешь? – сказал импресарио Ал Блисс, подойдя к Джейсону, как всегда, слишком близко. – Тридцать миллионов человек смотрели сегодня, как ты застегиваешь молнию на брюках. Это своего рода рекорд.

– Я каждую неделю застегиваю молнию, – ответил Джейсон. – Это мой фирменный жест. Или ты еще не заметил?

– Но тридцать миллионов! – Круглое красное лицо Блисса покрылось капельками пота. – Подумай!… Это по самым грубым подсчетам…

– Я скорее умру, чем дождусь, пока ваши подсчеты принесут хоть какую-нибудь прибыль.

– Смотри, чтобы ты не умер сегодня. Толпа поклонников готова разорвать тебя на кусочки размером с почтовую марку. Между прочим, в толпе немало и ваших поклонников, мисс Гарт, – добавил Блисс хриплым, как у собаки, голосом.

– Черт бы их побрал, – недовольно проворчала Гарт, – почему они не расходятся? Неужели им нельзя пришить какое-нибудь нарушение закона? Хотя бы загрязнение улиц?

Джейсон сжал руку женщины, стараясь привлечь ее внимание. Он никогда не понимал ненависти Хизер к поклонникам. Для него они являлись доказательством популярности. А популярность была для Джейсона смыслом жизни. Точка.

– С таким отношением тебе не следовало идти на эстраду, – говорил он. – Бросай это дело. Иди в социальную службу. Смотрителем в принудительный трудовой лагерь.

– Там тоже люди, – мрачно ворчала она. Двое полицейских с трудом проложили себе дорогу в толпе и приблизились к Джейсону и Хизер.

– Пока еще можно пробиться, – просипел более толстый. – Советую поторопиться, мистер Тавернер. Иначе публика из студии перекроет боковые выходы.

Он махнул рукой, и еще трое полицейских начали оттеснять толпу от узкого прохода, ведущего на ночную улицу. Там уже подрагивал на холостом ходу похожий на ракету роскошный и дорогой “роллс-ройс”. Как сердце, подумал Джейсон. Механическое сердце, которое бьется для него одного, для звезды. Ну и еще для Хизер.

Она это заслужила. Сегодня она пела хорошо. Почти как… Джейсон непроизвольно улыбнулся. Черт, надо смотреть правде в глаза. Люди включают трехмерные цветные телевизоры не для того, чтобы увидеть приглашенную знаменитость. Таких знаменитостей по всей Земле не меньше тысячи, и еще несколько в марсианских колониях.

Они включают телевизоры, чтобы увидеть меня. И я всегда там. Джейсон Тавернер еще никогда не разочаровывал своих поклонников. И никогда их не разочарует. Впрочем, Хизер относилась к своим почитателям по-другому.

– Ты их не любишь, – произнес Джейсон, продираясь по пропахшему потом коридору, – потому что ты не любишь себя. В глубине души ты думаешь, что у них плохой вкус.

– Идиоты, – проворчала Хизер и тихо выругалась, когда ее огромная шляпа с висячими полями навсегда исчезла в китовом брюхе наседающей толпы.

– Они – обычные, – прокричал Джейсон ей в ухо, едва не потерявшись в густой копне сверкающих рыжих локонов. Знаменитый каскад ее волос давно и успешно копировали во всех салонах красоты.

– Не люблю этого слова, – резко ответила Хизер.

– Обычные, – повторил Джейсон. – И глупые. Потому что, – он ущипнул ее за мочку уха, – это одно и то же. Правильно?

– О господи, – вздохнула она, – как я хочу оказаться в корабле, летящем через бездну. Бесконечную пустоту. Чтобы не слышать этих воплей, не видеть челюстей, жующих разноцветные жвачки.