Прометей, или Жизнь Бальзака

"Вы были несправедливы. Это я-то продался партии ради женщины?.. Человек, ведущий целомудренную жизнь на протяжении целого года!.. Я поделился с вами игрой своего воображения, а вы превратили меня в какое-то чудовище... Для меня красивая обстановка - удовольствие, потребность, в такой же мере насущная, как свежее белье и ванна. Я завоевал себе право жить среди шелков, ибо, если потребуется, я завтра же без сожаления, без вздоха возвращусь в мансарду художника, в мансарду с голыми стенами, но никогда не совершу постыдного поступка, никогда никому не продамся. О, зачем вы клевещете на человека, который любит вас и в трудные минуты с гордостью вспоминает о вашей дружбе! Великие труды - значит, и великие излишества, куда как просто!.."

Он убеждал Зюльму, что ее опасения напрасны и в тот день, когда его партия придет к власти, он, Бальзак, по-прежнему будет придерживаться либеральных взглядов.

"Ограничение всех привилегий знати палатой пэров; освобождение церкви от власти Рима; естественные географические границы Франции; полное уравнение в правах среднего класса; признание действительных преимуществ; сокращение расходов; увеличение доходов казны путем улучшения налоговой системы; всеобщее образование - вот главные принципы моей политики, которым я останусь верен.

Дела мои не будут расходиться со словами".

Но он просил свою приятельницу сохранить эту программу в тайне, чтобы не навлечь на него ненависть его партии. Зачем в таком случае вступил он в союз с этими людьми? Дело в том, что без их поддержки его не выберут. Герцог Фиц-Джеймс поможет ему попасть в палату депутатов. "Сельский врач" завоюет ему новых друзей. "Это полезное произведение, оно достойно премии Монтиона".

Что еще? Пусть Зюльма не воображает, что он пленник маркизы де Кастри: "Я говорю себе, что такой человек, как я, не должен жить, цепляясь за бабью юбку; мне надлежит свободно следовать своей судьбе и не ограничивать свой горизонт лицезрением женского корсажа".

Бальзак - матери, 23 сентября 1832 года:

"Я все хорошо подсчитал, этих денег мне хватит до Рима. Мы отправимся вчетвером, в экипаже госпожи де Кастри; все расходы на поездку из Женевы в Рим, включая стоимость провизии, лошадей, гостиниц, составят тысячу франков; на мою долю придется двести пятьдесят франков... Я совершу чудесное путешествие в обществе герцога, который по-отечески относится ко мне. Всюду я буду принят в высшем обществе. Второй такой случай мне больше не представится. Герцог уже бывал в Италии; он хорошо знает страну, и поэтому я буду избавлен от ненужной потери времени, кроме того, его имя откроет передо мной все двери. Герцогиня и он очень добры ко мне".

Добры к нему?.. Герцог-то возможно, но вот маркиза по-прежнему каждый вечер выпроваживает Бальзака; отлично видя, как страстно он ее желает, она весьма неохотно позволяла Оноре некоторые вольности, приводившие его в исступление, но упорно отказывала ему в высших милостях. С этой великосветской Селименой, видимо, следовало вести себя дерзко, подобно записным сердцеедам, которые не вымаливают у женщины благосклонности, а сами добиваются ее. Тысячи мыслей, владевших Бальзаком, сводились к одной: "Хочу вами обладать". В Женеве он оказался вместе с нею в гостинице "Корона" и был уверен, что маркиза наконец-то будет принадлежать ему. Увы! Возвратившись после осмотра виллы Диодати, где некогда жил Байрон, она, подарив поклоннику поцелуй, наполнивший его обманчивой надеждой, вслед за тем объявила, что никогда не станет его любовницей. Он направился в город, глотая слезы. Он страдал оттого, что его желаниям не суждено было сбыться, и еще больше - из-за уязвленной гордости. К чему дольше упорствовать? Не признаваясь прямо в своем поражении, он написал Зюльме Карро: "Господи! Я снова во власти самых горестных переживаний... Приходится отказаться от путешествия в Италию... У меня столько неприятностей, что я даже не могу их вам пересказать".

У нас есть доказательства, что соображения, которые Бальзак привел Зюльме, чтобы объяснить, почему он отказался от мысли о поездке в Италию ("Матушка не желает больше заниматься в Париже моими делами"), были выдуманы, ибо он в то же время писал госпоже Бальзак: "Любезная матушка, будет гораздо разумнее, если я месяца на три возвращусь во Францию... Итак, я приеду, но не в Париж; о моем возвращении никто не будет знать, а в феврале я отправлюсь в Неаполь через Марсель пароходом". Между Бальзаком и маркизой де Кастри не произошло полного разрыва; она продолжала ему писать. Но она его больно унизила. Для своей книги "Сельский врач" он написал "Исповедь доктора Бенаси", в которой тот объяснял свое затворничество желанием бежать от бессердечной женщины.