Прометей, или Жизнь Бальзака

"Ты спрашиваешь: "Что это еще за новая страсть у госпожи Висконти к господину де Бальзаку?" Да все дело в том, что госпожа Висконти полна ума, воображения, свежих и новых мыслей. Господину де Бальзаку, тоже человеку выдающемуся, нравится беседовать с госпожой Висконти, и так как он многое написал и продолжает писать, то нередко заимствует у нее какую-нибудь оригинальную мысль, которыми она богата, и их разговор всегда необыкновенно интересен и занимателен. Вот вам и объяснение страстного увлечения...

Господина де Бальзака нельзя назвать красавцем: он низенький, тучный, коренастый, широкоплечий; у него крупная голова, нос мясистый, тупой на конце; рот очень красивый, но почти беззубый, волосы черные как смоль, жесткие и уже с проседью. Но карие его глаза горят огнем, выражают внутреннюю силу, и вы поневоле согласитесь, что редко можно встретить такое прекрасное лицо.

Он добрый, добрый до глупости - для тех, кто ему по душе, ужасен с теми, кого не любит, и безжалостен ко всему нелепому и смешному. Зачастую его насмешка убьет не сразу, зато уж всегда засядет у вас в уме и преследует ever after [с тех пор (англ.)], как призрак. Воля и мужество у него железные; ради друзей он забывает о себе самом, дружба его не знает пределов. В нем сочетаются величие и благородство льва с кротостью ребенка...

Вот вам беглый набросок характера господина де Бальзака; я очень его люблю, и он очень добр ко мне. Ему тридцать семь лет..."

Бальзак получил от супругов Гидобони-Висконти приглашение бывать у них; они жили в Париже на авеню Нейи (позднее переименованное в Елисейские поля); на лето они переезжали в Версаль и занимали там так называемый Итальянский павильон. У Бальзака и графини Висконти нашлись в этом городе общие знакомые, которые рассказали ему о похождениях госпожи Висконти и о том, что самым последним ее поклонником состоял Лионель де Бонваль.

Граф Лионель де Бонваль (родившийся в 1802 году) был тоже женат на англичанке, Каролине-Эмме Голвэй. Впоследствии его родственники говорили, что он сохранял верность своей жене только после ее смерти. Он отличался тонким вкусом, коллекционировал старинную мебель, бронзу, фарфор. Приведем пример, свидетельствующий о его страсти к изящному: обедая у себя дома в одиночестве, он ел всегда на тарелках севрского фарфора, достойных фигурировать в коллекции любителя. Может быть, с него-то и списаны некоторые черты Сикста дю Шатле из "Утраченных иллюзий".

Бальзак не устрашился соперничества и оказался прав, ибо узы, связывавшие его с прекрасной англичанкой, вскоре стали теснее. Пополам с супругами Висконти он абонировал ложу в Итальянской опере и бывал там три раза в неделю. Все его друзья заметили, как настойчиво он ухаживает за белокурой Фанни. Герцогиня д'Абрантес писала ему: "Сержусь на вас за то, что не пришли обедать... Ну-ка, сделайте над собой усилие, приходите, а потом можете лететь на здоровье к своим Итальянцам..."

Любил ли он графиню Висконти? Ему нравились чувственные женщины, а Фанни, дававшая волю своему темпераменту, подарила бы ему блаженство; он искал дружбы с женщинами знатного рода, это тешило его гордость и честолюбие, а Фанни была замужем за человеком, принадлежащим к старинному роду Висконти (по крайней мере по матери); и, наконец, писателю нужна была близость с женщинами, которые могли что-то дать ему для его творчества. А госпожа Висконти обладала богатым воображением и так же, как и леди Эленборо, прекрасно "позировала" для образа леди Арабеллы Дэдли из романа "Лилия долины".

Как же относилась к нему Contessa? Несомненно, она привязалась к своему "великому человеку", долгое время поддерживала Бальзака в затруднительных обстоятельствах его жизни; ей нравились его веселость, энергия, его весьма непринужденные анекдоты и почти женская тонкость его ума, благодаря которой он был не только любовником, но и поверенным женщин. Сент-Бев писал:

"Господин де Бальзак хорошо знает женщин, знает тайны их чувств или чувственности; он без стеснения задает им в своих рассказах чересчур смелые вопросы, равносильные вольности в обращении. Он ведет себя как доктор, еще молодой, имеющий доступ в альковы своих пациенток и получивший право полунамеками говорить о некоторых тайных подробностях их семейной жизни, что очень смущает и вместе с тем приводит в восторг самых целомудренных дам..."