Прометей раскованный. Повесть об Игоре Курчатове

Курчатов поспешил на Казанский вокзал. В Ленинграде говорили, что физтеховский эшелон застрял в столице из-за пробок на дороге. На вокзале стояло много составов, физтеховский ушел вчера. Курчатов сел писать жене письмо вдогонку. Сегодня, 7 августа, у них с Анатолием все в порядке, к обоим, правда, недавно прицепился не то грипп, не то ангина, болезнь энергично задавили стрептоцидом и кальцексом, желудок тоже перестал болеть, вчера прилетели в Москву, настроение хорошее, работа — он добавил и «жизнь»— интереснейшая, вполне в его вкусе. Перед отъездом заходил к родителям, приободрил стариков, желает своему дорогому и любимому Мурику такого же хорошего расположения духа, как у него. Целую. Привет друзьям!

На другой день, в транспортном самолете, Курчатов припал к окошку. В первые часы полета земля казалась мирной — по шоссе мчались автомашины, змейками красноватых вагонов тянулись поезда, встречались самолеты. Над Украиной стала чувствоваться война — справа вспыхивали зарницы артиллерийской дуэли, на шоссе виднелись колонны спешащих на запад воинских частей. На подходе к Крыму самолет прижимался низко к земле. У Курчатова сжималось сердце — чудовищно глубоко проник враг, несколько месяцев назад никто бы и не поверил, что возможно такое отступление. Все думы внезапно заполонило ощущение собственной вины. Прожитая жизнь беспощадно высветилась. Он увлеченно трудился, но все, что делал, ни на йоту не помогло родине отразить врага. Курчатов молча прикрикнул на себя: «Истерика, возьми себя в руки! Нет моей вины в том, что совершается! Битва только началась, я не стал в сторонку. Никто не посмеет ткнуть пальцем — увиливаешь от нужд обороны в свои абстрактные темы. В древности говорили: „Довлеет дневи злоба его“. Я буду жить заботами — „злобой“ — дня. Все правильно. Я доволен».

— Плохо действует высота? — пересиливая рев мотора, сочувственно прокричал Александров. Он знал, что Курчатов впервые в жизни летел.

Курчатов с усилием улыбнулся.

В Севастополе, в военной гостинице, собралась бригада сотрудников Александрова — старшой Петр Степанов, Анатолий Регель, Юрий Лазуркин, Ефим Лысенко, лаборант Костя Щербо. Степанов доложил, что работа налаживается, но не хватает кабелей и мало выделяют людей в подмогу. У иных командиров не чувствуется доверия к «научникам». Курчатов порывисто встал.

— Мое мнение — немедленно к командующему флотом. По принципу: чем выше, тем скорей.

Принцип не подвел. Флотские снабженцы кинулись выполнять требования «научников». Выделенные в подмогу физикам матросы укладывали на палубах судов обмотки проводов или тянули кабели вдоль борта, опускали и поднимали их по команде: «Вверх! Вниз!» Курчатов, появляясь на площадке, задавал темп, покрикивал на копух. Дни в августе длинные — он вставал в шесть, в одиннадцать возвращался в гостиницу, помощники подравнивались под него.

Помощь командованию обеспечили легко, но недовольство моряков «профессорскими» штучками осталось. Командиры называли размагничивание «принудительной косметикой». Боцманы зычными голосами подгоняли матросов, тянувших кабель, команды физиков заглушались солеными словечками. А затем произошло то, что называется «не было бы счастья, да несчастье помогло» У стенки выстроилась очередь кораблей — лидер «Ташкент», за ним три тральщика. Лидер и два тральщика успели размагнитить, когда пришло распоряжение срочно выходить на задание. Командир отряда заколебался — не оставить ли в порту неразмагниченный корабль? Капитан тральщика, нелестно высказавшись в адрес физиков, занял свое место в кильватере. А на выходе в море прогремел взрыв — три размагниченных корабля минную засаду прошли, неразмагниченный подорвался. Командующий флотом вызвал физиков.

— Больше ни один корабль без вашего разрешения в море не выйдет. Срочно строим контрольную станцию на выходе в море — проверять, достаточно ли размагничены корабли, идущие на боевое задание.

Станцию выстроили в Северной бухте. На дно погрузили немецкую мину с работающим взрывателем, но без взрывчатки, от взрывателя по кабелю подавался на берег импульс на прибор. Над миной теперь проходил каждый корабль, назначенный к выходу. «Добро» получали лишь суда, не вызывавшие импульса во взрывателе, — им магнитные мины не были страшны теперь несколько месяцев: у коварного дракона вырвали зубы. У моряков появилась новая поговорка, ее охотно повторяли: «Перед тем, как в бой идти, побывайте у Лефти»

Александров получил вызов на Северный флот налаживать и там противоминную защиту. «Поедем вместе, Игорь!» — сказал он. Курчатову хотелось побывать на Севере — никогда в Заполярье не был, — но и на Черном море хватало забот. Командующий Черноморским флотом адмирал Октябрьский отказался отпускать обоих физиков. Александров улетел один.