Прометей раскованный. Повесть об Игоре Курчатове

Перед отходом эшелона Зельдович отправил Варваре Павловне телеграмму в колхоз — она поселилась там с трехлетней Олей, двухлетней Мариной и их няней, — чтобы все вышли к поезду, он их заберет с собой. На станции Мга эшелон бомбили. Фронт накатывался на железную дорогу, немного уже оставалось до дня, когда Мгу захватили немцы. Железнодорожники предупредили, что, возможно, придется пробираться в Казань по боковушкам. Зельдович поспешно отбил вторую телеграмму — пусть семья на станцию не едет, а ждет в колхозе, он потом как-нибудь проберется к своим. Но эшелон благополучно добрался до Москвы, сутки простоял на Казанском вокзале и отправился дальше по маршруту. На всякий случай Зельдович вышел на станции, назначенной для встречи, и, обрадованный, увидел уже давно ожидавших поезда детей, Варвару Павловну и няню. Оказалось, второй пришла первая телеграмма, предлагавшая выезжать на станцию. Теперь семья собралась полностью — отец, мать, дети.

После отъезда жены и брата Курчатов пришел к Александрову в пустую квартиру — и у него семья эвакуировалась — доканчивать составленную сообща инструкцию по размагничиванию судов. Александров сказал:

— Из Севастополя группа наших что-то не шлет бодрых телеграмм. Видимо, дело там не ладится.

Поздно вечером Курчатов пошел домой. Белые ночи кончились, но и настоящей темноты не было. Налета в эту ночь не произошло, напряженная тишина сковала затемненный город. Курчатов шел, привычно не замечая дороги, он всегда так ходил, погруженный в думы о своих опытах, живыми картинами обозревая мысленно не только обстановку лаборатории, не только людей у приборов, но и глубинное течение процессов: атомные ядра — большие пульсирующие капли — в воображении взрывались, из них исторгались похожие на копья лучи, бешеными зверьками выскакивали нейтроны… Сейчас не было таких картин, он не позволил себе углубляться в них. Но воображение работало. Он видел темный эшелон на железной дороге, на нее — о том сообщали сводки — непрерывно пикировали вражеские бомбардировщики. Эшелон уносит дорогих людей — жену, брата, бывших сотрудников и друзей, — что их ждет в той дали?

…Не один эшелон с учеными мчался в эти часы на восток. Шла гигантская эвакуация промышленности и населения — операция такого масштаба, что и враг не мог ее предугадать, и друзья за границей долго не могли поверить, что она состоялась. И частью этого исполинского перемещения производительных и военных мощностей на восток было и спасение научного потенциала страны. Свыше двухсот вузов, около сотни научных и исследовательских учреждений перемещались в далекие тылы — Приволжье, Заволжье, Урал, Казахстан, Сибирь, Среднюю Азию. Мчались эшелоны с академиками и профессорами, наладчиками приборов и стеклодувами, физиками и экономистами, энергетиками и историками, химиками и языковедами, громоздкими аппаратами и библиотеками. Страна мобилизовала все силы для победы, одним из важных средств победы было всемирное сохранение, была всеполная мобилизация народной интеллектуальной мощи.

3. Новый крутой поворот!

Вызов в Москву пришел с отметкой «срочно». За физиками приехала военная машина — немедленно на аэродром! Курчатов не успел забежать домой за чемоданом с вещами. Александров махнул рукой — летим на юг, обойдемся без багажа. На аэродроме стоял подготовленный к вылету бомбардировщик. Физиков посадили в него.

Фронт был рядом, его отмечала извилистая линия взрывов — по темно-зеленой, местами желтеющей земле змеилась огненно-дымная полоса. Неподалеку пронесся немецкий истребитель, от него ушли, перейдя на бреющий полет. Около Вышнего Волочка вдруг заработала зенитка с аэродрома — приняли своих за врагов. Пришлось идти на снижение. К приземлившемуся бомбардировщику ринулась аэродромная охрана со штыками. «Ложись! Ложись!» — кричали красноармейцы, подкрепляя приказ выстрелами в воздух. Когда явился их командир, летчики зло ругались. Командир просил прощения за горячую встречу, смущенно оправдывался: уже налетали вражеские самолеты на аэродром, а извещения о вас по радио не было. Пилоты и пассажиры пообедали в местной столовой, самолет снова поднялся, взял курс на Москву.

В Москве заместитель наркома адмирал Галлер информировал физиков о положении на юге. Пока мы господствуем на Черном море, но положение осложняется. В Севастополе подорвалось несколько кораблей. Выходы из гаваней усеяны глубинными минами. Если не внедрить эффективного способа борьбы с ними, боевая мощь флота будет серьезно ослаблена. Вылет на юг — завтра. Пока побродите по Москве или отдохните, в «Метрополе» заказан номер.