Пропавшая девушка

– Мы с Пеппер вытащили целую кучу и отнесли в наш кабинет. Она хочет вытрясти из них пыль. Почистить, знаешь ли, хорошенько. А потом попробуем еще раз. Ну а пыль в основном осталась в чулане, так что…

В дверь позвонили.

Родители оглянулись в сторону гостиной. Я вскочил.

– Это Пеппер, – сказал я. – Мы сегодня хотели вместе позаниматься.

Я вытер салфеткой губы и подбородок, отодвинул стул от стола и поспешил к дверям.

В дверь позвонили снова.

Я распахнул ее – и обомлел.

– Лиззи? А ты-то как здесь?

13

Стоя в дверях, я поежился от нежданного холода. Бледный месяц плыл в вечернем небе сквозь занавеси облаков. Свет фонаря над крыльцом выхватывал из темноты крупные снежные хлопья, сыпавшие на землю. Уже с добрый фут навалило.

На Лиззи были все та же свободная шапочка, в которой я ее видел в школе, короткая курточка, расстегнутая на груди и открывавшая темный свитер, джинсы. Я заметил на снегу ее следы, тянущиеся цепочкой через двор. Причем она была не в сапожках, а в кроссовках.

– Майкл, ты, конечно, будешь смеяться, но я опять потерялась. – На ее лице играла виноватая улыбка. Виноватая или лукавая? Глаза ее смотрели на меня, словно умоляя о чем-то. Вот только о чем?

Я шагнул на крыльцо.

– Лиззи… – Порыв ветра хлестнул меня по лицу мокрым снегом. – Откуда ты узнала, где я живу?

Она лишь пожала плечами в ответ, а странная улыбка с чертовщинкой так и застыла на ее лице.

– Это Пеппер? Почему она не заходит? – крикнула из столовой мама.

Я отошел назад и распахнул дверь.

– Входи. Небось замерзла.

Лиззи потопталась на половичке с надписью «Милости просим!», отряхивая снег с подошв, и проследовала за мной в дом.

– Бр-р-р-р! – Она встряхнулась всем телом, как делают собаки, когда намокнут. – Мне б хоть сапоги раздобыть завалящие. А то кроссовки хоть выжимай.

Плечи ее курточки облепил снег, на спине расплывалось мокрое пятно. Куртка была явно не из непромокаемых. Лиззи сняла шапочку и распустила свои густые черные локоны по плечам.

– Т-ты опять заблудилась? – промямлил я.

Она кивнула.

– Не туда свернула. Я…

В гостиной появилась мама. Обнаружив, что наша гостья – не Пеппер, она вытаращилась во все глаза.

– Ой. Здравствуйте.

– Мам, это Лиззи, – сказал я.

Мама кивнула:

– Очень приятно.

– Она новенькая в Шейдисайде и постоянно теряется, – добавил я.

Лиззи поежилась.

– Извините. Я замерзла. Аж зубы стучат.

– Давайте-ка снимем мокрое, – засуетилась мама. Она подошла и помогла Лиззи избавиться от куртки. – Проходите в столовую, обогрейтесь.

Лиззи смутилась.

– Вы уверены? Мне бы не хотелось прерывать ваш ужин. Я просто сбилась с пути и…

– Заходи-заходи, – перебила мама. Курточку она вручила мне. – Иди повесь в гардероб. Там быстрее высохнет.

Возвратившись с этого ответственного задания, я обнаружил, что Лиззи успела познакомиться с моим папой и теперь занимает место за столом подле моего. Она встретила меня сияющей улыбкой:

– Мама у тебя замечательная. Я сказала ей, что сегодня еще не ела, и она…

Появилась мама с тарелкой в руках.

– У меня еще много лингуини осталось. Да ты не стесняйся, Лиззи, бери фасоль. – Взяв большую миску с макаронами, она наполнила тарелку Лиззи.

– Твоя семья недавно переехала? – поинтересовался папа, приканчивая бокал красненького.

Лиззи кивнула.

– На той неделе.

– А где ты жила раньше? – спросил папа.

– Вы, наверное, о таком месте и не слышали, – сказала Лиззи. – Это совсем крохотный городишко. Мэрилэндинг.

Папа покачал головой:

– Действительно, никогда не слыхал о таком.

Лиззи принялась наворачивать свой ужин. Она запихивала в рот огромные порции лингуини. Вскоре ее щеки и подбородок были перемазаны в соусе, но она не прервалась, чтобы вытереть их салфеткой, а знай себе жевала и всасывала макароны, шумно глотая, будто целый месяц не ела.

Мама с папой переглянулись и дружно сделали вид, что ничего не замечают.

Минди гавкнула и ткнулась носом Лиззи в колени. Она любит, когда гости уделяют ей внимание. Но Лиззи была слишком занята едой, чтобы приласкать песю.

– Где ты живешь? В наших краях? – спросила мама.

Лиззи кивнула, судорожно глотая.

– На Вересковой улице, – отозвалась она. – Я думала, это она и есть. Но из-за этого снегопада…

– Это Ткаческая, – объяснил папа. – Ткаческая переходит в Вересковую. Стоит пропустить один квартал…

– Мне жутко неудобно, – сказала Лиззи, сжав мою руку. – Майкл, должно быть, считает меня идиоткой. Всякий раз, как он меня видит, оказывается, что я потерялась. – Она снова набросилась на лингуини, запихивая их в рот и не прерываясь даже на то, чтобы отдышаться.

– Тебе нужно родителям позвонить? – спросил папа, наблюдая, как она ест. – Они, наверное, будут волноваться?

Лиззи отмахнулась свободной рукой:

– Ничего страшного.

Папа повернулся ко мне.

– Забыл тебе сказать: у меня пара завтрашних сделок накрылась. «Барсов» не осталось, но парочка «Ямах» для вас с друзьями найдется.

– Класс! – воскликнул я. – Спасибо, пап. Это замечательно. И снег будет что надо. Ребята от счастья с ума посходят.

Лиззи отложила вилку. На ее тарелке не осталось ничего, кроме лужицы соуса. Она сняла макаронину со щеки.

– Вы про снегоходы?